обеспечивавшего роскошную жизнь правящему классу. Более того, в Тобе сократилось поголовье скота — так, например, в военных действиях против южных соседей почти не использовалась конница. Многие племенные вожди и знатные семьи погибли во время войн. По мере того как редел и беднел высший класс Тобы, китайская аристократия из сельских поместий богатела и приобретала все большее влияние при дворе и даже в военном деле, поскольку они были специалистами по строительству укреплений и по использованию пехоты. Знать Тобы, постепенно терявшая могущество и ассимилировавшаяся в результате браков с наследниками богатых китайских семей, окончательно утратила влияние после того, как китайцы при дворе императора уговорили правителя перенести столицу на юг, в древний Лоян. Ради защиты Лояна был предпринят военный поход против империи Восточная Цзинь, в результате чего южная граница Тобы отодвинулась до реки Янцзы. В итоге стада Тобы утратили свое значение, поскольку находились слишком далеко от рынков сбыта, а племенная знать, переселившаяся в Лоян, оказалась ненужной, так как все главные посты в государстве были заняты китайцами.
И действительно, после 490 года на севере Китая запретили использовать кочевые языки, одежду и обычаи. Китайский язык стал государственным, а император Вэй-ди (467–499 гг.) считал себя китайцем. Он объявил себя императором всего Китая, а южную империю Восточная Цзинь рассматривал как мятежную провинцию, против которой сражалась его армия — правда, без особого успеха.
Переезд в Лоян явился свидетельством заката аристократии Тобы и возрождения китайской знати, вместе с которой вернулось конфуцианство, сменившее буддизм в качестве официальной религии. Восстановление города стало самой яркой страницей в столетней истории Тобы. За девять лет столица поднялась из руин и засияла во всем великолепии.
На площади в пятьдесят квадратных миль были выстроены многочисленные государственные учреждения, гостиницы, монастыри, зернохранилища, рынки и мастерские, дворцы, жилые дома и другие здания для жителей столицы, численность которых превышала шестьсот тысяч человек. Беспрецедентная планировка города привела к появлению регулярной сети улиц как внутри древних городских стен — отстроенные заново, они поднимались на высоту двадцати футов, а их толщина достигала ста футов, — так и снаружи. Весь город был поделен на двести обнесенных стенами районов. Многие из этих районов населяли люди определенной профессии, например мясники, торговцы, музыканты, певцы, пивовары, гробовщики (они утверждали, что из потустороннего мира пришел призрак знатного рода и предупредил о незавидной судьбе тех, кого похоронят в дешевом деревянном гробу). Питьевую воду добывали из колодцев, но в императорских парках и озерах были проложены подземные каналы, облицованные каменной плиткой и подводившие воду к дворцам. Разнообразные продукты поступали из окрестных деревень, причем зерно мололи на водяных мельницах. Город процветал. Многие из его дворцов отличались необыкновенной роскошью, и в них жили очень богатые люди — так, например, один из принцев царского рода имел шесть тысяч рабов, а в его гареме жили пятьсот наложниц. Самым впечатляющим сооружением в городе была пагода — вклад буддизма в китайскую архитектуру. Пагода Юн-мин достигала почти четырехсот футов в высоту и была увенчана девяностофутовым шпилем. Самую широкую улицу города с двух сторон обрамляли каналы с водой, и она носила название Улицы бронзовых страусов, потому что на всем протяжении ее украшали бронзовые фигурки страусов и других животных. По любым меркам превращение руин в огромный цветущий город в течение одного десятилетия — поразительное достижение.
Заслуживают внимания еще два достижения китайской культуры за столетний период правления тюркской династии. Во-первых, это введение уравнительной системы распределения земли: формально вся земля принадлежала государству, но каждый мужчина и каждая женщина имели право на пожизненное пользование определенным наделом, а после смерти хозяев земля перераспределялась; исключение составляла лишь земля, предназначенная для посадки тутовых деревьев, необходимых в производстве шелка. Этот закон просуществовал — чаще нарушаясь, чем соблюдаясь — целых три столетия и явился воплощением непрекращающихся попыток справедливого раздела земли между крестьянами, характерных для всей китайской истории.
Второе достижение империи Тоба — формальное признание традиционного разделения общества на два класса, свободных граждан (знать и свободные крестьяне) и простолюдинов. Класс простолюдинов состоял в первую очередь из семей, фамилии которых отражали род их занятий — могильщики, пастухи, почтальоны, гончары, прорицатели, лекари, музыканты и так далее. Во-вторых, к простолюдинам причислялись семьи крепостных, которые по наследству переходили к представителям аристократии, слуги, которые обычно были потомками рабов и три месяца в году работали на государство, и, наконец, государственные и частные рабы, считавшиеся собственностью и принуждаемые вступать в брак для получения потомства. Жизнь всех этих категорий простолюдинов регулировалась специальными законами, и они не имели права вступать в брак между собой или усыновлять детей. Что касается высшего класса, то каждая семья принадлежала к определенному рангу, в соответствии с которым ее члены могли занимать государственные должности, также разделенные на девять рангов, — непрекраща-ющиеся войны давно разрушили систему экзаменов, и считалось, что чем выше ранг человека, тем лучше его образование. Представители высшего класса старательно записывали свою генеалогию, чтобы надежно обосновать претензии на высокие посты, и предпочитали вступать в брак с представителями — по меньшей мере — того же ранга. (Эта система рангов была позаимствована у империи Тоба японцами.)
Приблизительно с 20-х годов VI века империя Тоба начала рушиться. Обедневшие остатки кочевых племен поднимали восстания в районе плато Ордос и Шаньси, причем во время одного из мятежей они захватили столицу, убив несколько тысяч китайцев и их сторонников из числа кочевников, а затем отступили. Группировки внутри племен, военные клики и военачальники вели кровавые битвы между собой, многие императоры были убиты, а величественный Лоян постепенно превращался в руины. Перед последним набегом тысяча солдат не смогла потушить охваченную огнем пагоду Юн-мин, и за ее гибелью со слезами наблюдало все население города. Два монаха не вынесли этого зрелища и бросились в огонь, пожертвовав жизнью.
К 550 году империя раскололась на два враждующих государства, восточное и западное, известные под названием Северная Ци и Северная Чжоу. Император Северной Чжоу запретил и буддизм, и даосизм, закрыв все храмы этих религий. Около сорока лет царства сражались друг с другом, а также с кочевавшими в степях гуннами, монголами и тюрками. В конечном счете Северная Чжоу не только победила Северную Ци, но и при помощи интриг подчинила себе южную империю, завладев большей частью ее территории. Несмотря на то что Чжоу являлась наследницей империи Тоба, в 581 году представитель китайской знати Ян Цзянь уничтожил всю царскую семью и объявил себя императором, став первым правителем династии Суй. После этого он обратил свой взор на юг, к тому, что осталось от южного царства.
Прошло больше двух с половиной веков после того, как в 317 году на юг бежал принц из гибнущей династии Цинь, которая сменила династию Вэй в период Троецарствия, наступивший после эпохи Хань. Все это время на севере Китая владычествовали чужаки — или варвары, как выразились бы китайцы, — но юг продолжал ханьские традиции и сыграл важную роль в сохранении китайской цивилизации. Именно здесь сформировалась самая утонченная на Дальнем Востоке культура.
Беглый принц объявил себя императором Юань-ди, первым из династии Восточная Цинь. Многочисленные аристократы и чиновники, бежавшие вместе с принцем, быстро завладели землей и, как все иммигранты до них, богатели благодаря плодородию долины Янцзы и развитию торговли в столице империи Нанкине, куда стали стекаться купцы и посланники со всего мира. На рисовых полях в громадных поместьях работали китайские иммигранты и ассимилировавшиеся местные жители. Здесь были громадные фруктовые сады и роскошные здания; жилища знати нередко оборудовались водяным охлаждением и были окружены искусственными прудами для развлечений и разведения рыбы, искусственными каналами и горами, бамбуковыми рощами и парками, изобиловавшими попугаями, утками и разнообразными животными.
Во дворцах и при дворе императора собирались ученые, художники и поэты. В элитных «салонах» отшлифовывалось искусство утонченной беседы — в традициях даосизма отточенная мысль должна была выражаться совершенным языком в наиболее лаконичной форме, — получившей название «чистой беседы». Многие аристократы владели большими коллекциями произведений искусства, и огромное внимание уделялось ландшафтной архитектуре. В культурной жизни господствовала эстетика.
