бой, возьми меня с собой!.. – заголосила белобрысая девчонка с пирсингом в носу. Высокая закрутила над ней зонт, закричала:
– Сейчас полетим!.. Улетим без визы!..
– А что в той записке-то было?.. Ну, в той, которую она нам сунула тогда?..
– А пес ее знает!.. Белиберда какая-то, мать ее... Любовная бредятина, мужику одному... Адрес здесь, рядом, Рязанский переулок, я запомнила... Я уж давно ее порвала...
– Автограф Башкирцевой, дура!
– Случайно... В туалет нужна была бумажечка, ха-ха-ха...
– Что ты ржешь, как лошадь!.. Не заработали мы с тобой за вечер ни хрена, плохо... Ты завтра на Витькин компьютер пойдешь, в чате кувыркаться?
– Пойду, оттянусь. Мне один козел выдал вчера: выходи драться со мной на ножичках, улица Малая Грузинская, двадцать семь дробь двадцать девять! Ну я ему и врезала... виртуально, конечно, ха...
Смеркалось. Машины шуршали, проносились мимо. Дверь гаража темнела за спинами приплясывающих под зонтом девчонок. Узор ржавчины шел наискосок. Кровавый, ржавый узор жизни. Блеск металла резал прищуренные глаза. Огни фар расплывались, дрожали в мокром асфальте. Гудки поездов рвали сырой холодный воздух. Пламя реклам вздымалось вверх костром, гасло в черном небе. Капли дождя сверкали алмазами на ветровых стеклах автомобилей, на широких стеклах роскошных мишурных витрин. Красные огромные, сползающие по стеклу вниз, как кровь, буквы: «PARADISE» – светились за пеленой дождя.
