виконт Ла Шарите? Почему я должен страдать из-за него?» Он решил продать акции и не переводить деньги в польский банк на счёт виконта, а попросту, завладеть ими. Почему бы и нет? Раз виконт – сам мошенник! Вряд ли он будет вмешивать в это дело полицию!
Глава 8
Варвара появилась в Москве как раз в тот момент, когда Владимир намеревался воплотить свой план: реализовать ценные бумаги, завладеть деньгами и скрыться за границей, скажем, в Италии, поближе к тёплому морю. А потом можно подумать, куда отправиться дальше, с деньгами всё возможно.
Она появилась в снятой ими квартире рано утром, в полном изнеможении. Когда прислуга отворила дверь и увидела барыню в столь плачевном состоянии, она издала истошный крик, на который тотчас из спальни примчался испуганный Владимир.
Варя буквально рухнула в прихожей от усталости, Владимир едва успел её подхватить и отнести в спальню.
– Варя, где ты была? Что случилось? – засыпал её вопросами Владимир.
– Умоляю все вопросы позже… Прикажи прислуге приготовить ванную с лавандой и крепкого чаю.
В спальню влетела испуганная прислуга:
– Барыня, свет ты наш! Где вы были – то? Мы же вас ещё три назад ждали! – причитала она, расшнуровывая меховые ботинки Варвары.
– Помолчи… – приказала она. – Ванная готова?
– Как приказывали, барыня! Изволите принять?
– Изволю… Помоги раздеться и расшнуровать корсет.
…Наконец, Варвара погрузилась в тёплую живительную воду, благоухающую лавандой. Она с удовольствием смыла с себя запах жмеренской дешёвой гостиницы и рассказала как полицейский составил в участке все надлежащие бумаги: мол, мещанка Зиновьева была напоена до пьяна в поезде и ограблена князем Александром Рокотовым и отпущена на все четыре стороны. Затем, женщина поведала, как она отправилась в ближайшую гостиницу, заказала самый дешёвый номер и направилась на ближайший рынок. Что делать, пришлось вспомнить былое ремесло! Украсть пару тощих мещанских кошельков, содержимое которых позволило мошеннице пообедать, поужинать и взять билеты на поезд до Москвы.
Владимир внимательно выслушал душещипательную историю своей подруги, – теперь он не сомневался, откуда у Рокотова появились акции, – и попытался её успокоить:
– Увы, содеянного не вернёшь… Думаю, нам не стоит задерживаться в Москве, через неделю отбудем в Италию.
Варя удивлённо посмотрела на сообщника: ни упрёков, ни грубого слова, даже голоса не повысил.
– А что же с Рокотовым и бумагами? – удивилась она.
– Да ничего, пусть сам их продаёт.
Владимир решил утаить то обстоятельство, что он выплатил князю десять тысяч рублей в обмен за молчание.
В это время князь Рокотов пересёк границу Франции и направлялся в Монбельяр, где по слухам лодзинского общества располагался один из замков барона де Ангеррана. Достигнув Монбельяра поздно вечером, он расположился на ночлег в небольшой гостинице с непритязательным названием «Гроздь винограда» и от пожилой хозяйки узнал, что Арман женат много лет, но жена и дети предпочитают не покидать замок в предместье Эпиналя, сам же барон предаётся развлечениям здесь с молодой красавицей. Князь не сомневался, что сия красавица – Мария Шеффер. Впереди была целая ночь, для того чтобы обдумать план действий.
На следующий день он вновь побеспокоил любезную хозяйку, дабы узнать не останавливался в окрестностях Монбельяра бродячий театр или цирк. Женщина, совершенно не удившись вопросу постояльца, ответила, что недалеко отсюда в городке Бельфор есть и то и другое, и если месье желает развлечься, то она предоставит ему лошадь за умеренную плату. Князь охотно согласился и верхом направился в Бельфор.
Городишко оказался небольшим, но чистым и уютным. На центральной площади он обнаружил шатёр цирка, на соседней же улице – местный захудалый театр, дававший постановку Мольера. Немного подумав, куда же всё-таки пойти: в театр или цирк? Александр решил – пусть судьба подскажет.
Князь занял позицию между площадью и театральной улицей так, что они прекрасно просматривались. Неожиданно дверь театра отворилась, на пороге показались двое мужчин, явно навеселе, и судя по внешнему виду – актёры. Выбор был сделан…
На следующее утро перед воротами замка барона де Ангеррана остановился экипаж, из которого вышел директор бельфорского театра, облачённый в свой лучший костюм, плащ и парик по такому случаю. Он позвонил в специальный колокольчик, вскоре ворота приоткрылись, появился лакей.
– Что угодно месье?
Директор театра из вежливости снял шляпу, прекрасно зная, что порой от лакея тоже может кое-что зависеть.
– Прошу вас любезный, передать вашему блистательному господину это письмо. Я буду ожидать ответа.
Лакей кивнул и удалился.
Барон пребывал в гостиной, ожидая Мари к завтраку, когда мажордом вручил ему письмо:
Когда барон дочитывал письмо, Мари спустилась со второго этажа, где располагалась её спальня, в гостиную.
– Бонжур, дорогая!
– Вы заняты почтой прямо с утра? – поинтересовалась Мари.
– Да… но – это не деловое письмо. Как вы отнесётесь к тому, если я приглашу в замок актёров, и мы сыграем «Двенадцатую ночь»? Думаю роль прекрасной Оливии вам вполне под силу. Я же могу выступить в облике Орсино, герцога Иллирийского.
– Прекрасная идея! – воскликнула Мари, хлопая в ладоши. – Но для роли Оливии мне будет нужен новый наряд и весьма изысканный.
Барон обнял прелестницу за талию.
– Не только наряд, но и соответствующие вашей красоте и роле драгоценности.
Спустя два дня в замке Ангерран царила суета: монсеньор, его возлюбленная и прислуга встречали актёров бельфорского театра. По главной аллее парка, ведущей к главному входу замка, двигались две повозки, доверху нагруженные декорациями и реквизитом, актёры же расположились в четырёх экипажах.
Напыщенный мажордом, со знанием собственной важности и достоинства, занялся размещением прибывших актёров, отправив их в дом для прислуги, где им пришлось занять даже мансарду, малопригодную для жилья. Но они не сетовали на сие обстоятельство: перспектива приличного заработка согревала им душу и поддерживала прекрасное настроение.
В тот же день в парке была построена сцена из свежеструганных досок и навес, на случай, если пойдёт дождь, дабы он не испортил декорации и сценические костюмы.
Мария примеряла новое платье, сшитое за два дня по эскизу придворной модистки, мастерицы своего дела, а также драгоценное колье, доставленное ювелиром из Мюлуза, заказанное де Ангерраном по случаю постановки Шекспира.
Режиссёр преподнёс Марии аккуратно переписанную роль Оливии в специальной кожаной папке:
