– Что позволяет всякого мужчину возжелать её! – закончила фразу регентша, пытаясь, наконец, вывести из терпения Нобутаку и его руками расправиться с соперницей.
Нобутака разгадал план дамы. И решил не поддаваться на её провокации. Вмешайся он в любовную связь жены и регента – он потеряет всё. «В конце концов, – мысленно рассудил он, – пусть Мурасаки развлечется. Мы в последнее время видимся не часто…»
– Госпожа регентша, завтра я собираюсь покинуть вашу гостеприимную резиденцию. Меня в столице ждут визитные жёны, дом и дела. И наконец, я соскучился по детям… – произнёс Нобутака, явственно давая понять ревнивице, что вмешиваться в данную ситуацию не намерен.
Регентша до крови прикусила нижнюю губу…
Глава 11
Нетсю – любовная страсть
Празднества на пятый день рождения наследника были приурочены регентом к Любованию луной.
Ночь выдалась безоблачной, ярко светила луна. Любование предполагалось провести около павильона Цубоми, где по замыслу Митинаги должно состояться свидание с прекрасной Мурасаки.
Вечером, в час Обезьяны, едва начало темнеть, как слуги разожгли масляные фонари, освещающие павильон и озеро подле него. Затем был сооружён специальный навес, защищающий гостей от непогоды.
Слуги разводили огонь на берегу озера, расставляли подносы с лепешками из риса и красной фасоли на столиках под навесом.
В назначенный час к павильону стали стекаться гости. Они восхищались красотой озера и тем, что вокруг светло, словно днём (слуги стояли со светильниками повсюду).
Беззаботный щебет дам придавал празднику оживленность. Мужчины, стараясь быть изысканными кавалерами, декламировали стихи понравившимся дамам. Те, прикрыв лица веерами, снисходительно улыбались.
Единственной, кто хранил молчание на этом празднике жизни, была госпожа регентша. Она прекрасно знала, что случиться после того, как гости разойдутся, но, увы, помешать этому не могла. Намедни между ней и мужем произошёл неприятный разговор. Митинага, не выдержав ревностного поведения супруги, не преминул высказаться:
– С годами ты стала невыносимой! Твоя служанка преследует меня по пятам! Неужели ты думаешь, что я её не заметил?!
Супруга лишь пожала плечами.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь…
– О том, что ты ведёшь себя неподобающе! Ты приставила ко мне шпионку! Я знаю, что ты пыталась отравить Мурасаки!
Женщина потупила очи в долу, не ожидая от супруга подобной осведомлённости.
Митинага же поспешил укрепить позиции.
– Если с ней что-нибудь случиться, я официально обвиню тебя в неверности и опозорю на весь Хэйан, – пообещал он.
– Меня в неверности?! – возмутилась супруга.
– Да! Или думаешь, я не догадываюсь, для чего тебе нужен молодой секретарь? Так вот, наслаждайся любовью в его объятиях, а меня оставь в покое! Я – мужчина из рода Фудзивара, моя дочь – императрица! И я буду делать то, что сочту нужным. Ты же впредь будь осмотрительнее… К тому же я уверен, что тебя ждут неотложные дела при дворе Яшмовой госпожи. Не так ли?
– Ты хочешь, чтобы я покинула Цутимикадо?
Митинага лишь кивнул в ответ и удалился.
…Наконец появилась Нефритовая госпожа в сопровождении фрейлин. Акико было ещё тяжело ходить и слуги принесли её в паланкине. Митинага поспешил навстречу дочери и помог переместиться на специальное ложе, укрытое мехами. Он самолично укутал дочь тёплым одеялом. Акико выказывала радость по поводу того, что, наконец, лекарь позволил ей покинуть опостылевшие покои. Лекарь находился тут же рядом с госпожой, и отважился напомнить ей, что прогулка должна быть недолгой. Акико послушно кивнула ему в ответ.
Подле Нефритовой госпожи тотчас столпились дамы и сановники, источающие подобострастные улыбки и довольство, сообщавшие как они молились о благополучном рождении принца – сиянии, явленном миру.
Митинага отдал команду поднести угощения для дочери: появились восемь фрейлин в белых накидках с белыми подносами в руках. Их волосы, зачесанные назад, были перехвачены белыми лентами. Нефритовой госпоже прислуживала сама Мурасаки. Старшая фрейлина всегда выделялась привлекательностью, но в этот вечер, когда ее перевязанные белой лентой волосы ниспадали на плечи, она была особенно хороша. Митинага не преминул это заметить, он уже в мыслях пребывал в объятиях Мурасаки.
В эту ясную ночь государыня выглядела здоровой и счастливой, демонстрируя придворным своё радушие. После трапезы дамы и сановники покинули свои места и собрались на мосту, дабы состязаться в стихотворных экспромтах. До слуха Мурасаки, находившейся подле госпожи, долетали обрывки пятистиший, восхваляющих красоты луны, звёздное небо и красоты женщин.
Наконец настало время для застольных стихов. Митинага наполнил чашу сакэ и пустил её по кругу среди фрейлин. Каждая дама, сделав глоток, должна дать ответ в стихотворной форме. Дошла, наконец, чаша и до Мурасаки. Она вышла из-под полога, посмотрела на небо, пригубила сакэ и произнесла:
После того, как чаша опустела, Нефритовая госпожа приказала раздать подарки. После чего она удалилась на покой.
Наступил час Свиньи. Дамы и сановники пребывали в изрядном подпитии. Кто-то из фрейлин изъявил желание покататься на лодке по озеру. Митинага, единственный сохранивший трезвость ума среди шумной компании, пытался отговорить её. Но тщетно. Тотчас нашлись кавалеры, предложившие фрейлине свои услуги гребца. После этого дамы устремились к лодкам…
Улучив момент, Митинага увлёк Мурасаки в заросли кустарника, окружавшего озеро. И начал осыпать её лицо поцелуями. Предвидя любовные утехи с регентом, Мурасаки предусмотрительно не стала наносить грима. Теперь же от свежего воздуха её щёчки соблазнительно раскраснелись…
– Нас могут увидеть… – пролепетала старшая фрейлина, снедаемая ответной страстью.
– Пусть смотрят… – ответил регент. – Пусть все знают о моих чувствах… Кто посмеет помешать нам?
– Ваша супруга… – робко ответила Мурасаки.
Митинага заглянул в глаза возлюбленной:
– Не волнуйся, она возвращается в столицу… Это её последняя ночь в резиденции. Я жду тебя в павильоне Цубоми, как только гости разойдутся…
– В час Быка… – с готовностью прошептала Мурасаки.
Нефритовая госпожа не покидала своих покоев вплоть до следующего празднества. Денно и нощно подле её ложа находился лекарь и кормилица. Митинага навещал дочь поздно вечером, затем в час Тигра и наконец в час Дракона. Случалось, что к рассветному часу кормилица забывалась сном. Тогда регент, воспользовавшись моментом, брал на руки внука. Кормилица, словно чувствуя это во сне, вздрагивала и просыпалась.
Регент же не мог налюбоваться на младенца, он поднимал наследника на вытянутых руках, всячески ублажал ребёнка. Однажды мальчик обмочил своего родича. Митинаге пришлось снять кимоно и высушить его над жаровней.
Праздники в резиденции Цутимикадо продолжались. Нынешнее празднество возглавлял господин Еримити, назначенный временным управляющим делами дворца престолонаследника.
Нефритовая госпожа расположилась на помосте. Церемониальный занавес, отделявший госпожу от гостей, был расписан в тонах преющей листвы.
