– Неужели мой отец не получил послания? – обратилась Дейдре к Мойриот. – Отчего он медлит?
Мойриот не знала, что ответить. Теперь счёт шёл не на дни, а на часы. Она больше не могла давать Сетанте сонные капли, это было не безопасно. Дейдре же кормила младенца грудью, как только он начинал издавать звуки, по-прежнему лёжа в корзине с платьями, – самом для него безопасном месте во всём Дундалке.
Мойриот для себя решила: если оллам не появится в ближайшие день-два, ей придётся действовать самым решительным образом. Надо выбираться из краннога, да и вообще их Дундалка.
Она сожалела о том, что прибыла в Дундалк, если можно так выразиться – налегке, не прихватив собой ничего из магических атрибутов. Как бы они теперь ей пригодились! Да туманами она, увы, не могла управлять – стояла зима.
Мойриот решилась на последний шаг: подбросила побольше яблоневых поленьев в очаг, увы, ясеня в кранноге не нашлось. Огонь разгорелся с новой силой. Затем женщина ножом рассекла себе запястье и поднесла кровоточащую руку к огню:
– Оллам!!! Услышь меня! Твоя дочь – в опасности!
Мойриот сидела у окна, с жадностью вглядываясь в линию берега, всё ещё надеясь увидеть прибывающий кортеж оллама. Но перед её взором беспрестанно сновали горожане, воины, крестьяне из предместий, различные повозки, но, увы, оллам не появлялся.
Она встала с табурета и прошлась по комнате, пытаясь сосредоточиться, взять себя в руки и обдумать план действий. Но по всему получалось, что осуществить задуманный побег не просто. Ведь, если они потерпят неудачу, то в руки регента попадёт истинный наследник Ульстера, да и Дейдре вряд ли сможет в таком случае рассчитывать на его снисхождение. Морран одним махом с большим удовольствием расправится с ними обоими.
Сетанта завозился в корзине и издал едва различимый писк. Корри взяла младенца на руки, он почти проснулся и высовывал изо рта язык, пытаясь поймать материнский сосок, дабы, наконец, насытиться.
Дейдре распустила шнуровку на платье, приняла Сетанту и приложила его к груди. Он с удовольствием захватил долгожданный сосок и с жадностью начал его сосать.
Корри в это время стояла около двери, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся извне.
В это время наследник насытился, зевнул и… промочил пелёнки.
Корри встрепенулась, до её слуха донёсся шум, исходящий из внутреннего двора краннога.
– Госпожа! Мойриот! – в испуге закричала она. – Это, наверное, Морран и его люди! Они идут сюда!
Дейдре побледнела и чуть не лишись чувств. Мойриот успела поддержать её и перехватить ребёнка. Она быстро положила сытого и осоловевшего младенца в корзину, прикрыв платьями.
Затем Мойриот взяла серповидный нож и, прижав его к груди, приготовилась убить каждого, кто притронется к леди Тальтиу Мак Ройх и её сыну.
Корри, заслышав приближающиеся шаги, метнулась от двери и в страхе прижалась к Мойриот.
– Не бойся, они не посмеют причинить нам вред. – Подбодрила женщина-друид девочку, правда, сомневаясь в своих словах.
– Пошли прочь! Как вы смеете препятствовать мне! – раздался громогласный голос из-за двери. – Я прикажу стереть этот кранног в лица земли! Я разорву лёд, сковавший озеро и утоплю это змеиное гнездо!!!
Мойриот напряглась и задрожала всем телом…
Дейдре разрыдалась, дав волю переполнявшим её чувствам…
Дверь в покои леди Тальтиу Мак Ройх резко отворилась. Сначала женщины увидели воинов, их плащи украшали гербы Армага, а затем и… самого оллама.
– Отец… отец… – едва слышно прошептала рыдавшая Дейдре.
– Девочка моя! – он бросился к дочери, и они слились в объятиях. – Слава богам! Я успел во время. Где мой внук?
Мойриот подошла к корзине и достала младенца.
– Вот он, оллам. С ним всё в порядке.
Катбад с удовольствием взглянул на ребёнка.
– Какой красавец! Да есть в кого! – восторженно воскликнул он и обратился к своей верной помощнице: – Благодарю тебя, Мойриот. Я получил оба твоих послания и потому прибыл сюда с отрядом воинов. Каков Морран! Он не достоин даже называться друидом! Я отправлю его в разрушенное святилище на озере Лох- Эрн. Пусть проведёт там остаток своей жалкой никчёмной жизни.
– А коварную Руаду? – неожиданно спросила Корри.
Оллам взглянул на девочку и усмехнулся.
– Она пешком, босая отправится в священную долину Маг-Слехт вымаливать прощение у богов. Признайся, это ты пообещала кузнецу десять серебряных кумалов?
Девочка смутилась и покраснела.
– Да, оллам… Но я не думала, что прогневаю тебя…
– Напротив! Я приказал отсчитать кузнецу гораздо больше!
Эпилог
Армия коалиции расположилась на холмах Сливенелона восточнее Бруге и Мидира. Согласно древнему приданию именно эти холмы населяли сиды[82].
Друиды, следовавшие каждый за своим военачальником, пришли на сей раз к удивительному единодушию. Восточные холмы Сливенелона – святое место, и оно непременно поможет выиграть битву с копьеносцами, ибо именно в этих священных холмах сокрыта Страна юности, куда удалились Дану, богиня прародительница и её муж Дагда.
Друиды собрались вместе на одном из холмов, дабы сотворить молитву. Неожиданно земля под ними разверзлась, Мангор потерял равновесие и упал в образовавшийся пролом.
Друиды забеспокоились, принесли верёвки и попытались вытащить упавшего собрата. Но он не торопился возвращаться из «Страны юности».
– Здесь что-то есть! – крикнул он. – Бросьте мне факел! – Друиды замерли, внутри, в череве холма, Мангор обследовал образовавшуюся полость. – Я вижу огромный котёл! Попробую обвязать его верёвками… Готово, тащите!
Друиды слаженно налегли на верёвки, из образовавшегося провала появился котёл, в несколько раз превосходящий обычный жертвенный.
– Это легендарный котёл Дагды! – воскликнул кто-то из друидов. – Боги благоволят к нам! Это знак!
Мангор поднялся на поверхность и внимательно изучил свою находку. Отправляясь из Армага в Сливенелон, положив в походную холщёвую сумку древний свиток и камень Морриган, он намеревался осуществить свой дерзкий опасный план: призвать дух богини войны, предоставив для этого своё тело и, затем повести за собой войско.
Катбад и друиды Армага тщательно перевели содержание свитка, и при желании Мангор мог осуществить древний обряд. Но… у него не было подходящего котла, который необходимо наполнить магическим веществом, подробно описанным в свитке.
Теперь Манор и молодые друиды, сопровождавшие его, не сомневались: котёл Дагды – дар богов, знак их благоволения и путь к победе над врагом.
На закате солнца обнажённый Мангор, испещрённый огамическими знаками, призывающими Морриган, зажав в правой руке магический камень, бесстрашно погрузился в вязкую серебристую жидкость, которая наполняла котёл.
Друиды, стоявшие вокруг, замерли. Они не знали: появится ли вновь из котла Мангор? Каков он будет на вид? Не обретёт ли он облик чудовища?
Они откинули страхи и сомнения, жажда победу над гезатами была слишком велика, и, взявшись за руки, дабы объединить свои силы, начали поизносить заклинание…
Серебристая жидкость в котле начала бурлить, а затем – вращаться с бешеной скоростью.
Из неё показалось нечто похожее на руку, но не человеческую… Длинные блестящие пальцы, словно вылитые из иберийского металла, поднимались всё выше и выше над содержимом котла, затем – полностью рука, плечо, часть головы… И, наконец, перед друидами, испытывающими страх и священный трепет, в
