– Что ещё? – удивился Цезарь. – Ты хочешь что-то сказать?
– Да, монсеньор. Мне стало известно, что мадонна только что покинувшая ваши покои, буквально, перед тем как войти сюда, пребывала почти два часа в покоях Асканио Сфорца.
У Цезаря перехватило дыхание.
– Ты уверен?
– Да, монсеньор, абсолютно. Мои люди повсюду.
– Грязная шлюха: она подбирается ко мне с вопросами, выскочив из-под Сфорца!!! Карло! Схватить её, и отправить в палаццо ди Анджело под неусыпную охрану!
Глава 17
Сергей потряс шариковой ручкой:
– Ну что такое! Если плохо, то во всём, даже ручки не пишут.
Он аккуратно собрал листы и сложил их в тумбочку.
Сосед по палате с загипсованными ногами и руками поинтересовался:
– Что пишешь? Я смотрю, ты два дня от бумаги не отлипаешь. Жалобу что ли строчишь? Так это бесполезно… Не трепи себе нервы…
Сергей удивлённо взглянул на соседа:
– А вас когда привезли?
– Два дня уже. Меня Василием зовут. Извини, руки не подаю, в гипсе. Так ты меня и не видел, всё писал. Я решил: человек занят делом, чего отвлекать.
Сергей потерял счёт времени: сколько он писал, понятия не имел.
– А я – Сергей, – представился он коллеге по несчастью. – Вот тоже нога: перелом шейки бедра. На следующей недели обещали прооперировать.
– Ага, они прооперируют. Пока денег не дашь, ни черта делать не будут. Это я тебе точно говорю.
Сергей кивнул.
– Так чего всё-таки пишешь?
– Книгу.
Василий удивился:
– Из писателей что ли?
– Нет, из историков.
– Почитай мне, а! А то так тошно, просто сил нет.
– Про средневековую Италию вам интересно будет?
– Да про что угодно, лишь бы не думать о переломанных костях.
– Хорошо, – согласился Сергей. – Вы – мой первый слушатель.
Сергей дочитал рукопись и замолчал, вопросительно глядя на Василия.
– Да-а… – протянул он многозначительно. – Все бабы – шлюхи, и сейчас и тогда в древности. Чего с нами мужиками делают! А мы – дураки, ведь сами напрашиваемся! Я знаешь, как сюда попал?
Сергей отрицательно помотал головой.
– Да, как в том дурном анекдоте про мужа и любовника!
– Вы с балкона что ли… – робко предположил Сергей.
– Ага, с него родимого. Хорошо, хоть третий этаж. А то лежал бы сейчас в морге под белой простынёй.
В палату влетела жгучая брюнетка в красном свитере:
– Васечка! Милый! – женщина бросилась к нему и начала целовать в лицо, единственное, что было не забинтовано.
– Стерва ты, Людка! – возмущался Василий.
– Ругай меня, ругай! – посетительница разразилась слезами. – Я решила уйти от мужа, хватит тебе по карнизам лазить.
– И чего!? Уходи, я-то что…
– Как что? Я вещи собрала, к тебе перееду, поженимся, – сообщила Людка, полная энтузиазма.
– У-у-у!!! – заорал Василий на всё отделение.
Как ни странно, но в дверях появилась медсестра:
– Чего стряслось-то?
– Умоляю, обезболивающее! А лучше вместе со снотворным!
Василий был спокойным соседом, не докучая Сергею расспросами или жалобами на жизнь. Поэтому Сергей без помех предавался любимому делу – написанию книги. Надежда Павловна приходила к сыну через каждые два дня, вот и сегодня Сергей с нетерпением её ожидал: перекинуться словом с родным человеком, узнать, что там на воле твориться и получить очередную порцию писчей бумаги.
Надежда Павловна, как человек пунктуальный, пришла в чётко отведённое для посещений время, после 17.00.
– Здравствуй, сынок! – она поцеловала своё великовозрастное чадо в щёку.
Дети есть дети в любом возрасте, а для Надежды Павловны, похоронившей мужа несколько лет назад, сын был единственным смыслом жизни.
– Привет, мамуль.
– Вот я тебе витаминчиков принесла.
Надежда Павловна выкладывала на тумбочку апельсины, бананы, мандарины, словом всё то, что нет в магазинах и недоступно нормальному человеку по ценам.
– А вот ещё новинка, – она прищурилась и прочитала на пластиковой цветной баночке: – Эрмигут. Полина сказала, что-то вроде сладкого кефира с кусочками фруктов.
Сергей растерялся:
– Полина… Мама, скажи честно, всё это от неё, – он вопросительно посмотрел на мать.
– Да. Ну, она может сейчас себе позволить такую роскошь. Заходила Лена, её дочь, принесла вот целый пакет, – Надежда Павловна указала на фрукты, лежащие на тумбочке.
– Как она? Обещала зайти, да вот всё никак…
– Лена сказала – вся в работе.
– Мама, ты сможешь передать ей вот это, – Сергей слегка нагнулся с кровати, открыл тумбочку и достал исписанные листы.
– Конечно, передам. Это твоя книга?
Сергей кивнул.
– Ты не будешь возражать, если я прочту, а то прошлый раз отправил Полине, я и посмотреть не успела.
– Извини, мам, так получилось. Я просто забылся, словом, я тогда чувствовал себя неважно.
Мать понимающе кивнула.
Василий, закованный в гипсовую броню, поводил носом:
– Какой запах… Это чего апельсины?
Надежда Павловна почистила апельсинку и, видя, что сосед по несчастью не владеет руками, покормила его.
– Спасибо, с детства их обожаю. Они мне Новый Год всегда напоминали.
Надежда Павловна опять подсела к Сергею.
– Мам, говорят, моя операция платная. Это правда?
– Да, сынок.
– И сколько?
Надежда Павловна замялась.
– Двести долларов, – она виновато посмотрела на сына.
– Сколько? Сколько? – опешил Сергей от таких расценок. – Это несколько моих зарплат!
– Серёжа, ты не переживай. Заплатим, – успокаивала его мать.
– Да чем же? Где ж взять такие деньги?
Надежда Павловна снова замялась:
– Ты только не ругайся… Словом, Полина, когда приходила к тебе, договорилась с хирургом и всё
