Ирина открыла глаза, сладко потянулась. Дмитрий чуть не поддался соблазну, запрыгнуть к ней в постель, ведь Ирина лежала под одеялом обнажённая. Он подумал, что надо бы достать для неё чистый мамин ситцевый халатик.
Дмитрий положил халат на кровать, а сам, как воспитанный человек, отвернулся, поставив трофейный чемодан на письменный стол и делая вид, что ищет нечто важное. Девушка оделась, чмокнула Дмитрия в щёку и отправилась умываться. В это время Дмитрий извлёк из чемодана два шифоновых платья.
Одно из них предназначалось Ирине, другое – маме. Мама, к сожалению, отсутствовала, и Дмитрий повесил её платье на вешалку в шифоньер. Платье же для Ирины он аккуратно разложил на диване, решив, сделать таким образом ей сюрприз.
Увидев платье из немецкого шифона, да ещё такой потрясающей модной расцветки, Ирина потеряла дар речи и, показав на него пальцем, спросила:
– Что это, а?..
– Это платье и, между прочим, как уверяли знатоки – из натурального шифона. Я привёз его для тебя, оденешь в день нашей свадьбы. А сейчас примерь, хочу полюбоваться.
Ирина в порыве восторга схватила платье. Оно было почти новым, даже если его и носила немка, то весьма аккуратно. Ирину обдало цветочным ароматом недорогих немецких духов, она, не стесняясь, сбросила халат, и тотчас примерила обнову.
Бледно-фиолетовое платье в мелкий синий цветочек с белым кружевным воротничком и изящным бантиком на талии смотрелось на ней безукоризненно. И с размером Дмитрий не промахнулся, единственное, оно было чуть-чуть длинновато, а так – прямо по Иринкиной фигуре.
Девушка крутилась перед шифоньером, рассматривая себя в зеркало со всех сторон.
– Какая прелесть! А ткань! В Москве нынче такую не купишь! А фасон! – восторгалась она.
– Хороша! – Одобрительно воскликнул Дмитрий и подумал: «Вот теперь, точно, у всех глаза полопаются от зависти! Красивая девушка в роскошном платье! Что правда, то правда – Москве такой наряд не купить!»
Дмитрий счастливый и довольный любовался Ириной, ему импонировала её красота и образованность – шутка ли без пяти минут архитектор.
Примерно неделю Лидия Петровна находилась в лефортовской больнице. К тому же стали проясняться некоторые факты. Например, что во время обрушения крыши цеха из-за износа несущей колонны погибли двадцать человек. Откуда распространились слухи, никто не знал, но, как положено, верили и передавали друг другу со ссылкой на знающих людей.
Дмитрий пытался найти работу. Он побывал на лефортовском, пролетарском и кожевническом узлах связи, но везде получил отказ – рабочих мест нет. Дмитрий пребывал в удручённом состоянии, ибо вернувшихся с войны встретил новый недруг и враг – безработица, официально которую победили ещё двадцать лет назад. Дмитрий уже подумывал пойти на биржу труда, но во время вспомнил про кристалл. В данный момент он находился у Ирины, но как его заполучить – вот задача! Дмитрий принял решение, надо срочно подавать заявление в загс, а Иринка пусть перебирается к нему, пока мама находится в больнице, да и сколько она там пробудет ещё не известно.
Молодые люди отправились в лефортовский отдел загса и подали заявление на регистрацию брака. В тот же день Иринка с огромной радостью собрала свои незатейливые пожитки, уместившиеся в одном узелке, и перебралась к жениху. Четырнадцатиметровая комната Малышевых показалась новоявленной невесте подарком судьбы, потому как её семейство из пяти человек занимало чуть большую жилую площадь и младшему брату приходилось спать на матрасе, прямо на полу. Из-за тесноты Ирина была вынуждена готовиться к институтским занятиям на кухне по вечерам, когда все хозяйки заканчивали приготовление пищи.
После страстных вечерних объятий, когда невеста спала крепким сном, Дмитрий сел за письменный стол и положил перед собой кристалл.
Дмитрий задумался: с чего же начать? И, опять-таки, вспомнив про подозрительного неразговорчивого соседа, решил посмотреть, чем он там занимается. Как показал кристалл, дядька Семён достал из шкафа икону, свечи, поставил всю религиозную утварь на стол и начал истово молиться. Затем он достал из того же шкафа книгу, Дмитрий заметил золотые буквы на чёрном переплёте: Библия. Дмитрию надоело наблюдать за чтением соседа, поверхность кристалла стала прежней, а он, в свою очередь напряг извилины, как можно использовать полученную информацию.
На ум приходило только одно – написать донос в ближайшее отделение милиции и сообщить:
Было почти двенадцать часов ночи, когда Дмитрий спустился на улицу и бросил письмо в ближайший почтовый ящик. Ровно через три дня рано утром, почти в шесть часов, за Дробышевым пришли люди в штатском, по их лицам сразу было понятно, откуда они. Трое под дверью специально дали два звонка в комнату Дмитрия, он вскочил с кровати, натянул штаны и бросился спросонья к двери, не понимая, что происходит. Иринка перевернулась на другой бок и засопела. Он открыл дверь: трое в штатском оттеснили его в коридор. Один из них, видимо, начальник группы спросил:
– Дмитрий Малышев? Только что мобилизовались, ищите работу по специальности и собираетесь жениться?
Дмитрий, обалдев от такой осведомлённости, только кивнул.
– Правильно себя ведёте, Дмитрий. Мы таких людей примечаем и поддерживаем, – сказал «старший» и хлопнул его по плечу. – А теперь проводите нас к комнате Дробышева, а сами идите к себе и спокойно досыпайте со своей очаровательной невестой.
Дмитрий ошалело посмотрел на эту «сказочную троицу», и пошёл вперёд к комнате соседа, указав на неё рукой. Один из «троицы» открыл дверь комнаты Дмитрия и ловко оттеснил его внутрь, тихо затворил за ним дверь. Через мгновенье Дмитрий услышал скрип сломанного замка, в комнате Дробышева произошла короткая возня, и всё стихло.
Утром, когда соседка тётя Люда встала на работу, она ничего не заметила, кроме маленькой белой бумажки с печатью на двери Дробышева. Её это крайне удивило, она постучала в дверь Дмитрию:
– Митя, открой! Это тётя Люда.
Дмитрий открыл, тётя Люда пальцем казала на дверь соседа.
– Сегодня утром кто-то звонил в дверь, я сквозь сон слышала. Но потом всё стихло, и я вставать не стала. Так значит, Дробышева забрали… Ты ничего не слышал?
– Нет, тёть Люд, ну поймите, у меня невеста в комнате, буду я к звонкам прислушиваться.
– Да, ты прав. Дело молодое, извини. Я вот думаю, комната его возможно освободится. Может заявление в домком на расширение написать?
– Конечно, напишите, тёть Люд. А я досыпать пошёл.
На следующий день в домком поступило на рассмотрение два заявления на расширение площади из пятой квартиры. Предпочтение отдали молодому перспективному комсомольцу Дмитрию Малышеву, в связи с тем, что он решил жениться, а дальше, наверняка, дети появятся, так, что было указание обеспечить и поддержать. Ещё через день Дмитрий принёс справку из загса о том, что заявление на регистрацию подано такого-то числа и состоится такого то дня следующего месяца.
Ему выдали ордер, участковый снял с двери печать, официально комната перешла Дмитрию. Все вещи Дробышева лежали не тронутыми. Дмитрий разобрался что оставить, а что выбросить. Подспорье получилось приличное, на первое время хватит – главное, что отдельная комната. Иринка от неожиданности и подвалившей удачи обцеловала Дмитрия чуть не до пупка, затем они собрали свои вещи и перебрались в новую комнату.
Новая хозяйка помыла полы, окна, подоконники, перестирала шторы, скатерти, накидку на кровать.
