Щупловат он что-то. Тонок в кости. И черты лица тонкие, прямые. Кожа очень светлая. Странная порода.
– Леди, – паренек уважительно склонил голову перед кем-то, а после этого акта изъявления почтения просиял по-детски. – Вы вернулись, мама?
– Я вернулась, потому что болезнь в соседнем поместье оказалась не так страшна, как расписали. Паникеры! Отвар успокоительного завершал лечение! А как тут дела?
Скользящей походкой приблизилась женщина в богатом платье, потрепала юношу по волосам и с ласковой улыбкой обратила лицо к Джерарду.
– У нас гости, сын? Прекрасная, как богиня. Нежная, как утренний ветерок. Легкая, будто сквозняк из дверей. Ох, леди, леди.
Джерард медленно поклонился, и так же медленно сползала улыбка с изумительного и изумленного лица хозяйки поместья. Она схватилась за рукав сына и отступила назад на шаг. Как будто бы хотела убежать. Как будто бы МОГЛА убежать.
– Мама? – нахмурился юноша встревожено. – Мама, это Иноходец. У нас там было кое-что в подвале, люди жаловались. Он просто наш гость.
– О нет, леди. Это вы – гость, – отчетливо сказал Джерард и поцеловал даме дрожащую руку. – Задержавшийся гость, я бы сказал. Сколько? Лет семнадцать?
Юноша суетливым щенком путался под ногами. Он ощущал, что что-то не в порядке, но не мог никак связать помертвевшее лицо матери и угрожающе-сладкий тон Иноходца. Его слова вообще находились за пределами понимания. А вот леди – понимала.
– Я прошу вас, – прошептала она одними губами, которые еще секунду назад были безупречны, как два розовых лепестка, а сейчас посерели, точно пепел. – Я умоляю, умоляю… Я ничего не делала. Ведь просто жить здесь не запрещено.
– Жить не запрещено, – кивнул Джерард, не отпуская ее руки. – Это – запрещено!
Повысив голос, он резко, обвиняюще указал в сторону юноши.
– Запрещено не только проливать человеческую кровь, а и смешивать с нею свою! Запрещено менять наш мир таким образом! Вы не знали, госпожа? А кстати, кто вы такая? Повелительница сквозняков? Дева- ветер?
– У вас это называют сильфидой, – проговорила она сквозь слезы. – Я не причиняю вреда, и потом, я ведь любила! Можете вы понять?! Я так любила его отца!
– Давайте догадаюсь. А потом он простудился и умер?
– Не смейте так! Выполняйте свой долг, если нужно, но не смейте издеваться!
Паренек тем временем принял решение и обнажил шпагу.
– Отойдите! – срывающимся голосом заявил он.
Джерард скосил заблестевшие глаза на новоявленного противника. Вот веселье! Не вернулся бы проверить Тьму, не получил бы столько удовольствия.
– Авентро, назад! – неожиданно низким от страха голосом приказала сильфида. – Сын, он в своем праве!
– Слушайся маму, Авентро, – прошептал Джерард с улыбкой искусителя. – Она мудрая женщина.
– О чем он? – закричал юноша, не опуская шпаги. – Что вы говорите, леди? В каком праве?
– Право Иноходца, – загремел голос Джерард а, отражаясь от сводов. – Вернуть нечеловеческое существо в его родной мир. Твоя мать не человек. Она сильфида. Она могла бы жить спокойно, но нарушила закон и родила ребенка от человека. Тебя, Авентро, если не доходит с первого раза. Попробуешь помешать мне – я имею право тебя убить.
– Стой на месте, Авентро, – рыдала леди, – стой на месте!
Тучи слетелись стаей воронов в потемневшем небе. Ударил в землю, как цыганка в бубен, злой косой дождь. Мощный ветер промчался по галерее. Джерард твердо стоял на ногах, глядя в совершенное, невозможно красивое лицо женщины и понимая – это не попытка сопротивления, а лишь отчаяние. И – прощание.
Она совладала с собой. Она даже сумела улыбнуться напоследок сыну.
– Отпустите мою руку, Иноходец. Я не убегу. Ведь это смешно, не так ли?
– Очень, – подтвердил Джерард. – Не отпущу. Лишь потому, что когда еще доведется сопровождать такую прекрасную даму. Мне все больше достаются кровопийцы да трупоеды.
В последний момент Авентро не выдержал и рванулся за ними. Рванулся в дыру, из которой лилась странная музыка. Джерард спиной ощутил это отчаянное движение, и легонько засмеялся.
– Идите, – проговорил, отпуская руку сильфиды. – Я должен проследить за вами.
– Клянитесь мне, Иноходец, что не причините вреда моему сыну!
– Ни малейшего, леди. Зачем мне человек?
– И не бросите его здесь!
– Не брошу.
– Слово Иноходца всегда было законом! – крикнула сильфида. – Всегда! Не нарушайте его!
– И не подумаю, леди. Счастливого пути.
Как легко и быстро она скользит по туманной тропе. Сама – туман, сама – полупризрак. Дева-ветер. Джерард некоторое время позавидовал мастерству красавицы, сделал пару шагов, словно пробуя повторить увиденное.
Потом – пригнулся. Над головой мелькнула шпага.
– Ну что же это такое, молодой человек. В спину! – покачал головой, оборачиваясь.
Щенку повезло, он впрыгнул на их тропу, на правильную тропу. Но далекое-далекое шипение стражей подсказывало: человека заметили. Джерард и сам видел сейчас пламенную, безумно хлопающую крыльями бабочку-сердце в лихорадочно вздымающейся щупленькой грудной клетке юноши. Желанная Межмирью драгоценность. Сладкая маленькая добыча.
– Бесчестно прийти в дом гостем, а покинуть его – злодеем!
– Ой, красиво сказано, – вздохнул Джерард. – А ты ведь сам меня позвал. Я не ухожу, не закончив дела.
– Я звал увести чудовище! А ты забрал мою мать!
– Она нарушила закон. Именно тем, что она – твоя мать. Так что хватит размахивать этой штукой, еще сам поранишься. Я обещал леди вывести тебя из Межмирья. Не трепи нервы и возвращайся.
Сын сильфиды, точно. Ветер в мозгах. Будет нападать.
Джерард не желал драться. Отступал, уворачивался. Для полноты ощущений получил царапину на ухе. Хватит, пожалуй, на сегодня.
– Дерись! – кричал юноша, – Ино-хо-дец! Бегаешь от меня, точно мышь!
В позвоночник словно вбили клин. Что-что?
«Крупная дрожащая мышка Джерри … такая пугливая…»
Он стиснул зубы, за что-то ухватился, размахнулся в ярости…
И мог только проследить, как хорошо пущенным снарядом, пробивая Межмирье насквозь, отлетает Авентро. С-сссильфидин сын. Однако, на вспышку гнева затратилось столько энергии, что она даже разорвала ткань Межмирья и создала новую дверь! Ну что же! Леди, я не нарушал слова: вреда особого не причинил и, главное, не оставил здесь. А в каком мире сейчас ваш Авентро – не имеет значения.
Но если он, Джерард, оказался способен открыть ранее не существовавшую дверь, это может означать одно из двух: либо его сила в последнее время ощутимо возросла и давно превысила возможности Эрфана, либо все Межмирье истончилось, подобно изношенной одежде, и сделать прореху в этой тряпке может любой. Предпочтительнее было бы первое, но логически следует как раз второе.
Слияние. Гард и псы на его голову. Как скоро?
Иноходец Джерард-2
Седьмой день сбегает из зоопарка ленивец…
– Остановиться!
Застава.
Гард и псы, уже предместье Сеттаори. Бродячие актеры въезжали на своей захудалой телеге через пятую заставу, Разбойничью. Кто ее так окрестил – неизвестно.
