— Как хочешь, — ответила Карми. — Мне будет жаль, если ты уйдешь.
— Да живой ли ты человек? — спросил Смирол обиженно. — Как ты можешь шутить? Похоже, я тебе совсем не нравлюсь. Ты используешь меня как тряпку, когда тебе нужно вытереть слезы. О, в этот момент ты ко мне прижимаешься! Да только никакого любовного трепета в тебе нет, не чувствую я его.
— Мы поговорим об этом на четвертый день нового года, — ответила Карми, не глядя на Смирола.
— Ну уж нет, сердце мое, — горячо воскликнул Смирол. — В тот день я с тобой говорить не собираюсь. Я хочу знать все сейчас.
— После Нового года, — повторила Карми.
Но Смирол чувствовал, что Карми уже дрогнула.
— Послушай, звездочка моя, а как ты посмотришь на это: осень мы проведем в Ларау, у мамы, Новый год встретим в Ралло, ты будешь со мной в ночь Тэлани, а я с тобой совершу на третий день поминальные обряды? Клянусь, все это время не буду подходить к тебе ближе, чем на два шага.
— Клятвы хокарэма лживы, кроме одной-единственной… — напомнила Карми слова, которые когда-то произнес сам Смирол.
— О да, — весело согласился Смирол. — И я, конечно, не сдержу слова: буду брать тебя за руку, искать поцелуев и обнимать тебя всякий раз, когда подвернется случай.
Аранри сразу заметил их натянутые отношения.
— Рассорились, что ли? — пробурчал он. — Ох, Рыжий, смотри, дождешься проклятия Ангела в Черном.
Смирол только хохотнул в ответ.
Антуно смотрела серьезно, встревоженно, даже немного испуганно.
— Что случилось, сынок?
— Мама, не волнуйся, мы не разругались, — улыбнулся Смирол. — Аранри, между нами тень Руттула. Я ее не вижу, а Карми она беспокоит. Вот и вся размолвка.
— Тогда это навечно, — сказал Аранри. — Руттула тебе не заслонить.
— Нет, — качнул головой Смирол. — Это до Нового года. Но ведь до него так далеко!
— За Байланто ты меньше ухаживал? — поинтересовался Аранри.
— Это еще вопрос, кто за кем ухаживал, — отозвался Смирол. — Но хватит обсуждать мои личные дела, папаша. Не можешь ли ты сшить мне вот такую шапочку… — Он подробно описал, что хочет, для наглядности водя пальцем вокруг головы; Аранри глубокомысленно следил за пальцем, вникая в подробности.
— Опять выдумки, — проворчал он. — Ладно, будет тебе шапочка.
Шапочка удалась на славу. Смирол в своем светло-сером хокарэмском костюме, шапочке и огромных очках на носу казался существом настолько странным, что окружающие порой без стеснения разглядывали его. Райи Обелл, зашедший к Аранри за своим заказом, не остался равнодушен к новой моде на головные уборы.
— Какое удовольствие! — воскликнул он, меря шапку. — Неплохо отсекает солнечный свет и куда удобнее широкополой шляпы. — Он немедленно заказал Аранри несколько таких шапок — разного цвета — и еще одну, утепленную, для зимы.
— А до этого я не додумался, — проворчал Смирол, разглядывая зимний вариант. — Папаша, а мне такую же?
Почти всю свою жизнь хокарэмы ходят с непокрытой головой: зимой от мороза головы защищают вязаные шапки, а от ветра — капюшон теплой куртки. Смиролово нововведение многим пришлось по вкусу, и мода на шапочки с козырьками, прозванные в Майяре «шапками райи», быстро распространилась по всей стране.
Когда на землю лег снег, Смирол начал собираться в Ралло. Погода стояла прекрасная, и он уговорил Карми идти в Ралло-Орвит на лыжах.
Дорога пролегала через засыпанные искристым снегом холмы; было солнечно и морозно. Смирол не снимал с носа очки, защищавшие глаза от яркого солнца, многократно отраженного в снежном ковре; он жаловался, что золотая оправа примерзает к носу, и время от времени растирал лицо, но очков не снимал: без них он только щурился, закрывая глаза от потока света.
— Сам захотел, — подначивала его Карми, — никто тебя пешком идти не заставлял. То ли дело на глайдере…
Карми первая заметила далеко на дороге возок с флажком цветов Байланто.
— Глянь-ка, Рыжий, — толкнула она Смирола. — Не хочешь передать весточку?
Смирол отнял руку в рукавице от лица и вернул очки на нос.
— А, — отметил он, — знакомый возок. Уж не в Ралло ли гоняли ?
Догадка оказалась верной. Новый хокарэм ехал к месту службы, по самые уши укутанный меховыми полостями. Он выскочил из возка, когда тот поравнялся с путниками.
— О, госпожа, Рыжий, рад вас видеть!
— Ролнек! — удивился Смирол. — Неужто тебя Логри на службу отдал?
— Отдал, — кивнул Ролнек. — Госпожа Байланто в тягости, вот-вот родит… Меня наняли в наставники ее будущему ребенку.
Карми оглянулась на Смирола и рассмеялась. Ролнек еще раз сообщил, как рад был повидаться, забрался в возок и велел вознице трогать.
Карми спросила, когда они снова остались одни:
— Ну, каково быть отцом наследника престола?
— Дай мне боже дожить до того времени, когда я стану отцом короля, — откликнулся Смирол. Он не мог серьезно относиться к этой ситуации.
— Не забудь сказать Антуно, что она станет бабушкой, — сказала Карми.
— О нет! — с преувеличенным ужасом отозвался Смирол. Он представил, как Антуно, узнав о младенце, отправляется к принцессе Байланто, чтобы хотя бы мельком увидеть ребенка. Но ведь повидать ребенка — неважно, кто родится, мальчик или девочка — Антуно не удастся, потому что сберегать дитя будут пуще глаза: у королевы детей пока не было, и ее ребенок становился законным наследником. Древний закон, не отказывавший в правах детям незамужних женщин, допускал это. Однако могли быть и возмущения родовитой знати, если ребенок, окажется вдруг таким же светловолосым, как отец.
— Ничего подобного, — возразил Смирол в ответ на эти соображения Карми. — В Байланто никогда не была сильна аоликанская кровь, зато есть изрядная доля койвильской. А последние два века князья Байланто вообще женились на царевнах с варварского севера, так что если дитя родится белоголовым, в этом виноват буду не только я…
Старик Логри изучал Смирола с каким-то особенным вниманием.
— Мастер! — удивился такому вниманию Смирол. — Неужели я так сильно изменился за эти недели?
Логри метнул взгляд в сторону Карми: она удалялась в свою башню.
— Послушай, оболтус, — в сердцах проговорил Логри, — неужто тебе одной принцессы мало? Ну что ты к Карми липнешь? Или без титулов жить не можешь?
— Мастер! — рассмеялся Смирол. — Моя любовь сильнее, чем сословные преграды…
Маву, возникший рядом с ними, заверил Логри:
— Мастер, не беспокойся, пусть молодежь развлекается. А когда они с Карми рассорятся, я ему шею сверну.
Его рука, упавшая на плечо рыжего хэйма, была тяжела. Смирол, смеясь, сбросил ее с плеча и унесся вслед за Карми.
— Не мешай им, мастер, — глядя ему в спину, сказал Маву.
— А я решил было, что ты сам на Карми виды имеешь, — заметил Логри, поворачиваясь к нему.
— Она от меня не уйдет, — отозвался Маву. — Не думаю, чтобы этот рыжий болтун очаровал ее надолго. Но пока Карми думает только о Рыжем, незачем ей мешать. Она все равно не успокоится, пока не получит своего.
Логри хотел что-то сказать, но промолчал. Зато ночью ему пришлось удивиться, когда на кухне у Неламы он споткнулся о растянувшегося на полу Смирола.
