Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Ты помнишь комнату, убогую, как ужин,
Густую пыль от печки и от книг.
Нет ничего. И вместо денег – дружба,
А за окном бульварные огни,

И звонкие проносятся трамваи.
Гудит Москва. У нас покой и тишь.
И синий чайник с жидким мутным чаем
Пофыркивает лишь…

В косом трюмо перекосился Ленин,
Глядятся вещи в мутное стекло.
О, милые часы стихов, тоски и лени,
Беспутной юности беспутный эпилог.

Об этом времени веселом и суровом
Мы будем вспоминать и радоваться вновь.
Подруга милая, помянем добрым словом
Российских муз и сохраним любовь.

«Пути истории торжественны и грозны…»

Пути истории торжественны и грозны –
Огромный век. Огромные дела.
Над Русью древний всколыхнулся воздух,
От сна очнувшись, темная пошла.

Не по проселочной, не по большой дороге,
Не с кистенем, не с посохом в руках. –
Надвинув кепи на шальные брови
И в куртке кожаной с винтовкой на плечах

Пошла, спокойная, сквозь тифы и расстрелы,
Сквозь вымершие волжские поля
И песни новые по-новому запела
С пропахнувшего порохом Кремля.

Над дикими туманами провинций
Не звон малиновый колоколов –
Стрекочут вольные стальные птицы
И завевают голоса гудков.

И длинными шагами телеграфа
Встревожен мир старинной тишины,
И придорожные примяты травы
Тяжелым шорохом автомобильных шин.

Над деревнями, где мороз и солнце
Высушивали сердце мужика –
Кумачный флаг веселых комсомольцев
Качнулся с колокольни в облака.

Россия. Глушь. Кабацкое веселье.
Нагайка. Бог. Дремучие леса.
Сквозь грусть щемящую разгульных песен
Твои суровые, поблекшие глаза

Припомнят внуки. И в часы раздумья
Им будут сниться скудные поля
И Русь – гадающая ведунья
Вслед улетающим журавлям.

О ЧУДАКЕ

Не жизнь, а просто так:
Поставлен стол и стул,
Сидит на нем чудак.
Задумчив и сутул.

Он дышит пылью книг,
Он дышит тишиной,
И только маятник
Товарищем всю ночь.

Пусть город бьет в окно