Эмиссар уходящего сна

– Ладно, – резко сказал я. – Давай закончим эту трепотню,

– Что? – вытаращил на меня глаза страж порядка. -. Значит, ты решил умереть прямо сейчас?

– Кто из нас умрет, еще не известно, – заявил я.

– Я – Клинт Иствуд, – напомнил страж порядка. – Неужели ты забыл, кто я такой?

– Почему? – ответил я. – Помню. Только ты ошибаешься. Тебя лишь назвали так. Настоящий Клинт Иствуд никогда не был вонючим хорьком. Понимаешь, что я имею в виду?

Вот тут мой противник побледнел от гнева. И это было здорово. Именно этого я и добивался.

– Кстати, – небрежным тоном сказал я. – Если очень хочешь, могу указать тебе на одну твою ошибку.

– Ошибку? У меня не было ошибок.

– Была, – безжалостно сказал я. – И я могу тебе сказать, в чем она состоит.

Как раз в это время силуэт за спиной Клинта Иствуда появился вновь и стал потихоньку приобретать четкие, реальные очертания.

– Ну, так в чем? – с недоверием спросил страж порядка.

– В свое время ты не читал эпохальный труд «100 вещей, которые я сделаю, когда стану злым властелином».

– Каким злым властелином? – спросил Клинт Иствуд. – Не собираюсь я становиться никаким злым властелином... Я собираюсь кое-кому прострелить голову.

– Жаль, ты эту штуку не читал, – промолвил я. – Там, в частности, говорится, что если уж хочешь кого-то пришить, то не стоит отвлекаться на разговоры.

– А я и не собираюсь. Вот сейчас...

– Поздно, – сказал я. – Время упущено. Начинай, Острый Меч! Только дай ему сначала повернуться к тебе лицом. Нехорошо убивать в спину, даже негодяев.

20

– Так он и говорил, этот предатель? – спросил касик. Что можно было ответить на этот вопрос?

– Да, – подтвердил я. – Именно так.

– И не сказал, кто его нанял?

– Нет.

Немного помолчав, касик заявил:

– Ты знаешь, что я могу при желании заставить тебя говорить. Здесь, в пределах моего сна, властью, данной мне его духом-инуа, я могу устроить тебе очень даже неприятный допрос. Ты понимаешь, о чем я?

Ну вот что с ними поделаешь? Наверное, власть, хоть какая-то, делает людей слегка ненормальными. Кого – больше, кого – меньше, но практически всех.

– А зачем мне умалчивать о чем-то? – спросил я. – Какая моя в этом корысть? Если так пошло, то я мог бы и вовсе не говорить о судьбе Клинта Иствуда. Никто бы так и не дознался, куда он исчез и как умер.

– Ну, тут ты ошибаешься, – уже немного другим тоном пробормотал касик. – Все, происходящее в мире снов, рано или поздно становится известно. Как бы кто ни старался спрятать концы в воду.

– К примеру, – ехидно подсказал я, – если некий страж порядка за деньги решил сделать свой сон уходящим. Рано или поздно.,.

Касик откинулся на спинку кресла и, побарабанив пальцами по его подлокотникам, сказал:

– Но это выяснилось, не так ли? Неизбежно. Прошу обратить на это внимание.

– С нашей помощью.

– Не важно, с чьей именно, Выяснилось, Тут он был прав.

– Хорошо, признаю свое поражение, – сказал я.

– Вот то-то же, – промолвил правитель сна, который в самое ближайшее время должен утратить звание «уходящего». – Вот то-то же! Запомните это! Здесь, в мире снов, все рано или поздно становится известно всем.

Для убедительности он погрозил нам пальцем. И это был вполне нормальный, человеческий жест. В общем, старикан так и излучал довольство, словно невеста после благополучно прошедшей брачной церемонии. Да и кто иной стал бы на его месте печалиться?

– В реальном мире тоже, – сказал я. – И раз так, то, может быть, мы наконец получим свою плату?

Слово «плата» оказало то самое магическое действие, которое оно обычно на таких старичков и оказывает. Касик сразу посерьезнел.