– Брысь! – крикнув это, я топнул ногой, и они бросились наутек.
Вот и все сражение с защитниками патриотизма.
Я проверил пульс у Толстого и убедился, что тот в полном порядке. Отлежится, придет в себя и уйдет. Единственное, что ему сейчас грозит, это промокнуть и простудиться. Но тут уж не мое дело. Переодевать его в сухую одежду и отпаивать горячим молоком я не собираюсь. И вообще, после их недвусмысленного заявления, что они собираются меня убить, я запросто мог бы его прикончить.
Мог бы, однако…
Я все же вернулся в бар. Увидев меня, бармен удивленно вытаращил глаза, но от комментариев воздержался.
– Одну сигарету, – сказал я и положил перед ним мелкую купюру.
– Ну конечно, только одну штуку, – проворчал бармен, распечатывая пучку сигарет. – Хочешь дослушать историю?
После встречи с «защитниками патриотизма» он казался мне не таким уж плохим человеком. И наверное, в других обстоятельствах я бы из вежливости дослушал его историю, но только не сейчас. Хитрый и Длинный вполне могли вернуться с подмогой. И другие «защитники» вполне могли оказаться не такими, как они, олухами. И кроме того, они называли бар «Говорливый какаду» – своим. Это настораживало.
Я взял сигарету, прикурил и, сделав глубокую затяжку, ткнул ее в пепельницу.
– Благодарю, – сказал я, уже направляясь к дверям бара. – Сдачу оставьте себе.
– Заглядывай еще, – крикнул мне вслед бармен. – Пока ты переберешь все, что можно попробовать в моем баре, я неплохо на тебе заработаю.
Я остановился и спросил:
– А тебя не коробит, что я буратина?
– Деньги не пахнут, – сказал бармен.
– Даже если их платят буратины?
– Даже так.
– А если их платят те, кто убивает буратин?
– Это не мое дело. Здесь, в моем баре, никого убивать не будут.
– Ну да, хорьки никогда не гадят поблизости от своей норы.
– На что ты намекаешь? – глаза у бармена сузились.
– Просто хочу прикинуть, кто более виноват. Хорек, убивающий беззащитную домашнюю птицу в силу свое хищнической натуры, или тот, кто из выгоды дает ему пристанище.
Бармен ухмыльнулся.
– В таком случае, ответ на этот вопрос тебе не найти. Даже и не пытайся.
– Уверен?
– Да, его просто нет.
– Прощай.
Бармен не ответил.
Я снова вышел под дождь, заставил память искусственного тела воспроизвести вкус сигареты, запустил эту запись по кругу и пошел прочь, туда, где, по моим расчетам должна была быть станция. Проходя мимо места, где должен был лежать Толстый, я увидел, что его уже нет. То ли пришел в себя и унес ноги, то ли его забрали вернувшиеся для этого дружки.
В любом случае это уже не моя забота.
Мне бы сейчас без осложнений дойти до ближайшей станции монорельса, а потом, так же без происшествий, добраться до Доктора. У него можно раздобыть кое-какие интересующие меня сведения. Если он даже не сумеет помочь, то хотя бы подскажет, кто может это сделать.
Короче, сейчас главное добраться до монорельса. Как это сделать? Не так уж это и сложно.
Решив, что не стоит злоупотреблять приятными ощущениями, я прервал кольцо из воспоминаний о вкусе сигаретного дыма и снова зашарил по памяти искусственного тела. К счастью, так нашлась и карта мегаполиса. Если я к тому же сделаю стандартную процедуру проверки определения своего местоположения, то смогу соорентироваться.
Стоит ли ее делать? Кто знает, может быть, от меня потребуют какой-нибудь подтверждение того, что я являюсь владельцем этого тела? В обычных искусственных телах такое не предусмотрено, но кто их знает, богачей? Им свойственно перестраховываться. Вот запросят с меня какой-нибудь пароль…
И все же, я решил рискнуть. Иначе так можно блуждать до бесконечности. Причем спросить, где находится станция не у кого. Дождь. Не возвращаться же в третий раз в бар «говорливый какаду»? Кроме того, у меня была четкая уверенность, что бармен со мной разговаривать не будет. Так что ничего не оставалось, как попытаться провести процедуру определения своего местоположения.
Попытка – не пытка.
Она удалась. Процедура была несложная, и я провел ее в полном соответствии с инструкциями, как положено. Никакого пароля у меня требовать не стали, просто дали координаты, и на возникшей у меня перед глазами объемной карте мегаполиса, появилась яркая точка, указывающая мое местоположение.
Оказалось, я иду не совсем в ту сторону. Я убрал карту и, свернув на ближайшем же перекрестке в
