Это означало, что моя догадка верна. Это означало, что я все же, несмотря ни на что, выиграл.
И именно поэтому вопрос, который я задал мастеру-кукараче, был уже формальностью. Очень простой вопрос.
– Ну что, как там у вас дела с «Убей героя»? До какого уже уровня дошли?
Страх в глазах Майкамаля превратился в настоящий ужас, и он спросил:
– Какие – «Убей героя»? Что это вообще такое?
21
Мы с Глорией сидели на стене замка, пили пиво прямо из бутылок и смотрели, как у самого горизонта, полыхая в лучах солнца зеркальной чешуей, танцует в воздухе дракон. Кажется, где-то там, внизу, была самка, и он пытался ее соблазнить.
Я достал из кармана пачку и извлек из нее сигарету.
– Надеюсь, последняя? – спросила Глория. – Если бы ты знал, как мне надоели все эти глупые изречения.
– Как ты угадала? – спросил я. – Действительно, последняя.
– Ну, тогда закуривай ее скорее. Послушаем, что она нам сообщит в этот раз. И более никогда не покупай такие сигареты. Понял?
– Еще бы, – сказал я. – Спорим, такую же бессмысленную бредятину, как и раньше?
– Не знаю, мне иногда чудится, что в них, в этих сигаретных высказываниях, что-то есть. Некий трудно уловимый смысл.
– Неужели? – хмыкнул я.
– Ты прикуриваю, прикуривай, – улыбнулась Глория.
Было бы сказано.
Я прикурил сигарету, сделал затяжку и тут же послышалось:
– … Длительный отдых, не обремененный умственной деятельностью, приводит к отупению. Три недели на пляже обойдутся вам в 20 пунктов интеллекта. И восстановить их будет не так-то легко…
– Ну вот, – сказал я. – Напоследок.
– Действительно, целая речь, – согласилась Глория. – Хотя, конечно, в чем-то сигарета права. Я ничего не делаю всего лишь полдня, и уже чувствую, что начинаю просто катастрофически тупеть.
Я развел руками.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ловлю на слове. Можешь.
– Да неужели?
– Давай все-таки пройдемся по моей статье. Уточним детали?
Я улыбнулся.
– Проще говоря, ты хочешь выцарапать из меня какие-то подробности.
– Ну, конечно. Это же моя работа. Не так ли? И кроме того, я тебе помогала. Не пришла ли пора расплатиться? А может, лучше ты дашь мне так давно обещанное интервью?
Она была права. Долги надо платить. А обещанное – выполнять.
Я докурил сигарету, швырнул окурок вниз и, отхлебнув из бутылки, протянул ей руки.
– Вот мои конечности. Их можно вязать.
– Брось паясничать. Мы действительно начинаем работать.
В следующее мгновение у меня перед лицом оказался микрофон, а на лице у Глории появилось хищное выражение, свойственное практически любой журналистке, загарпунившей очередную жертву.
– Ну хорошо, хорошо, – сказал я в микрофон. – Только, после того как я отвечу на все твои вопросы, ты не сорвешься с места, подобно метеору, и не умчишься с космической скоростью на охоту за жареными фактами.
Глория подняла два пальца вверх и сказала:
– Клянусь, что этот день я проведу с тобой.
Так я и поверил.
– Что ж, тогда начнем, – промолвил я.
– Начнем. Что вы почувствовали, когда осознали всю циничную глубину преступления почтенного Глендура?
Я пожал плечами.
– Говорите же…
– Облегчение, – ответил я. – Большое. Примерно такое же, какое испытывает святоша, вдруг обнаруживший, что его грехопадение было всего лишь сном.
