жалкую, беспомощную, но при этом еще и опасную для самой себя, и тех, кого она любит. Тогда она и попросила Женю убить ее, если это случится с ней. Попросила, и почему-то совершенно не удивилась, когда он легко согласился сделать это.
Потом… Снова скачка по бездорожью. Сумасшедшая, почти бросившаяся им под колеса. Обсуждение того, что же делать дальше, и… И что?
Нет, не получилось. Память наткнулась на глухую стену и никак не хотела проскакивать дальше. Пустота. Что с ней произошло, и почему она оказалась на земле — побитая, вся в ссадинах, в разорванной одежде.
В разорванной одежде!
Когти! У того существа были когти!
Значит оно не плод ее воображения? Оно действительно существует, и оно напало на нее?
Стоп. Тогда почему остальные не видели ничего подобного?
«Ты закричала, забилась, стала рвать на себе одежду».
Почему? Зачем? Что с ней произошло?
Стоявший неподалеку «Жигуленок» заурчал мотором, и, осторожно тронувшись с места, покатил в сторону Медянска.
— В город поехали… — прокомментировал это молчавший до того Сергей, и попытался в очередной раз набрать номер на мобильном. Вновь безрезультатно.
— Может и нам? — подал голос Леха.
— Чего «нам»? — спросил тот. — В город что ли?
— Да нет… В смысле, просто ехать пора!
— Боюсь я… Давайте еще минут десять подождем, а? В прошлый раз накатило с интервалом минут в пятнадцать — двадцать, так может и в этот также будет. Если еще минут за десять ничего не произойдет — поедем. Давайте, может, пока планы обсудим? Что мы собираемся делать?
— А что, есть выбор? — спросил Женя. Девушки пока не торопились вмешиваться в беседу парней. Оно и верно — для чего еще существуют мужчины? Именно для того, чтобы брать на себя ответственность в такие, вот, минуты. И, как обязательно добавил бы Леха, чтобы потом, если что-то пойдет не так, служить козлами отпущения!
— У дороги только два направления, — продолжил он. — Вперед, и назад. Позади у нас Медянск, в котором сейчас творится неизвестно что, и в который лучше не соваться. Впереди — Омск, в котором никто нас не ждет, и рад нам не будет. А на пол пути к Омску — затерянный в глухой степи «Дзержинский», который, как мы предполагаем, «голое безумие» обошло стороной, а точнее — просто до него не добралось. «Дзержинский», который пустует с самого лета, и в котором у нас забронированы три номера. Переждем там как минимум день, узнаем, что происходит в мире вообще, и в Медянске — в частности. Тут и обсуждать-то нечего. Может, кстати, радио включим? Может повезет новости какие услышим?
Возражений не последовало. Сергей покрутил ручку радиоприемника, но на всех волнах был лишь белый шум. Значит сдохли не только сотовые.
— Вы заметили, что каждый раз что-то происходило сразу после того, как начинал вибрировать мобильный? — спросила Даша после непродолжительного молчания? — И это FV, которое на нем вечно высвечивается? Вы чувствуете, что оно имеет какое-то значение?
— Лично я заметила, — ответила Марина. — Это же началось с понедельника? Кажется, тогда я впервые увидела это FV. Сначала это просто было глюком телефона. Завибрировал, на несколько секунд выдал FV и умолк опять. А потом оно стало появляться чаще… И знаете, почему-то я боюсь этого слова. Как будто оно что-то значит. Оно иногда как будто само в голове всплывает… Оно вызывает какие-то жуткие ассоциации. Стоит о нем подумать, и как-то жутко становится, как будто… ну, не знаю, как будто увидела сбитого машиной кота!
— Знаешь, Мариш, — остановил ее Сергей. — Сейчас, вот, задумался об этом… И действительно, каждый раз перед тем как что-то плохое случалось, у меня вибрировал телефон и там появлялось это слово. Но вот на счет того, что оно какое-то жуткое. Ну да, в принципе, жуткое. Да. Но жуткое почему? Потому, что оно постоянно появлялось перед чем-то жутким. Вот и навевает ассоциации. Я теперь однозначно всегда пугаться буду, как только у меня на телефоне это слово появится. Ведь действительно, каждый раз когда что-то такое происходило, появлялось FV.
— Давайте попробуем разобраться, — заговорил Леха. — Систематизировать все, что мы знаем. Я, вот, например, даже не задумывался о том, что FV предшествует каким-то событиям. Теперь вспоминаю, и действительно так… То есть FV как-то связано в «голым безумием». Так? Так. А теперь вопрос, как думаете, появление FV на наших мобильниках — это предупреждение о том, что начинается очередная волна сумасшествия? Или это следствие этой самой волны?
— Или причина! — добавил Женя.
— Причина? То есть ты хочешь сказать что появление FV на экране мобилы вызывает приступ сумасшествия?
— Не совсем так. Смотри: нам точно известно что кто-то транслирует сигнал, вызывающий вибрацию телефона и появление FV через оборудование «МедСоты». И кто, и как это делает — мы не имеем ни малейшего представления. Знаем только, что приходит какой-то сигнал, попадает на ваши ретрансляторы, и расходится дальше. А зачем его посылают, вы не задумывались? Чтобы внести разлад в работу компании? Чтобы испортить ее имидж в глазах клиентов? А что, если тому, кто отправляет этот сигнал, плевать на «МедСоту» и на ее клиентов? Если цель сигнала — как раз «голое безумие»?
— Но это же попросту невозможно! — возразил Сергей, насколько Марине было известно — более подкованный в технических вопросах.
— Почему? Все это время мы исходили из того, что имеем дело с каким-то вирусом или газом, который, предположительно, был выброшен в атмосферу при взрыве на ГЭС. Даже если не принимать во внимание тот факт, что я никогда не слышал ни о чем подобном, и что всегда считал, что вирус, действующий на психику, существовать не может — все равно эта теория критики не выдерживает. Потому что не может быть вируса, который проявляется далеко не у всех, да к тому же еще и эпизодически, и еще и каждый раз по-разному. Сначала люди раздевались и становились агрессивными, потом все затмила склонность к суициду, а потом все поголовно попадали в обморок! Ну а если бы это был газ, его бы давно снесло ветром.
— Не скажи, — покачал головой Леха. — С газом — да, теория критики действительно не выдерживает. Но не с вирусом. Грипп тоже косит не всех. У кого-то иммунитет, на кого-то просто никто не чихал. А на счет разнообразного действия, опять же, тот же грипп может проявиться по-разному. У одного сначала заболит горло. У другого организм покрепче, и первичного проявления гриппа он не заметит. Он поймет что болен только когда у него подскочит температура. Третий окажется настолько закаленным и здоровым, что боль в горле минует его стороной, а температура повышаться не станет. Он или не заболеет совсем, или с удивлением обнаружит у себя пневмонию, и будет уже поздно. Спроецируем этот пример на наше «голое безумие». Самых слабых, самых восприимчивых к болезни, подкашивает непосредственно «голое безумие». Они раздеваются, нападают на других, и затем кончают жизнь самоубийством. У менее восприимчивых к болезни эта стадия проходит мимо. Они сразу переходят к более серьезным симптомам — сразу накладывают на себя руки. И уж самых крепких все равно валит с ног третье проявление болезни — обмороки.
— Что-то не сходится у тебя. У гриппа, значит, следующие симптомы, идущие по нарастающей. Боль в горле — температура — пневмония. У «голого безумия» же: сумасшествие с нападением на всех кто находится рядом и последующим самоубийством — сумасшествие с самоубийством — падение в обмороки. Тебе не кажется, что тут как-то все не по нарастающей идет? При чем голое сумасшествие подкашивало единиц, сумасшествие с самоубийством — очень многих, а в обморок попадали почти все! Странный какой-то вирус…
— А что, так что он странный было непонятно? — буркнул Леха, и губы Марины на мгновение тронула улыбка. — Может он наоборот на спад пошел? Может обмороки — как раз последняя, и самая безвредная стадия.
— А почему все падают в обморок хором, как сговорившись? И как в это укладывается FV? Никак! А вот вам моя теория. Кто-то, используя оборудование «Мед Соты», передает по всему городу некий сигнал. Его цель — не сотовые телефоны, а сами люди. Сигнал, который улавливается каким-то органом чувств, и привносит какие-то изменения в мозг. Сводит с ума! Я не хочу сказать что виной всему — сотовые. Тут связь другая… Просто они тоже получают этот сигнал, и реагируют на него, выдавая нам на экран это FV. Это как… Даже не знаю, какой пример привести. Вот ультразвук собаки слышат, а мы — нет. Однако у некоторых людей граница диапазона слуха немного смещена, и они ультразвук не слышат, а как-то ощущают. Так и наши телефоны. Сигнал предназначен не для них — для нас! А они на него реагируют.
— Сводящий с ума цифровой сигнал еще более невероятен, чем не сносимый ветром газ, — скептически ответил Сергей. — Как ты себе это представляешь?
— Да никак я себе это не представляю… — буркнул Женя. — Просто чувствую. Определенным сочетанием цветов, выданным на монитор, можно вызвать у человека эпилепсию. Звуки, частотой близкие к ультразвуку, создают ощущение паники. Да, я знаю, что радиоволны человек не воспринимает в принципе… Но вдруг мы просто еще не знаем того, что в каком-то определенном, быть может, очень узком диапазоне, мы все же можем принимать радиоволны. И именно такие волны и вызывают «голое безумие». Ну, согласитесь, иного объяснения, кроме разве что совсем уж мистического, у связи FV, проблем «МедСоты» и «голого безумия» просто нет!
— Я мало что понимаю в технике, — вставила Даша. — Но последнее замечание выглядит логично.
— А что, если это не вирус, не газ, и никакие не радиоволны? — заговорила Марина, и сама испугалась звуков собственного голоса. Он был чужим… испуганным, дрожащим. Стоило попытаться озвучить свои мысли, как вновь вернулось ощущение что то существо с длинными когтями все еще бродит снаружи. Стоит сейчас возле ее дверцы, и ждет ее… И никуда они не поедут, потому что оно уже проткнуло своими когтями все четыре колеса! Оно не отпустит их! Нет, не отпустит ее!
— Что, если это что-то… Что-то действительно необъяснимое? Может быть что-то из другого мира пытается проникнуть к нам, и каждый раз, когда оно… Когда оно пытается это сделать, происходит FV. Как будто кто-то пытается выломать дверь в наш мир? И каждый раз, когда он налетает с разбегу плечом на дверь, содрогается весь дом. На людей это действует так, на сотовые — иначе… Понимаете?
Да, они понимали. Все они раньше не задумывались об этом — им не приходило в голову, что у «голого безумия» может быть нерациональное объяснение. Что его причиной может быть не газ и не вирус, а что-то, что сложно себе даже вообразить!
— Мариш, а как ты думаешь, кто там, за дверью? — тихо спросила Даша.
Она помолчала немного, собираясь с мыслями. Рассказать, или не рассказать? Не сочтут ли они ее сумасшедшей? А, впрочем, после всего пережитого только за последний час, она и сама уже не была уверенна в своей нормальности.
— Помните, когда в нашу машину чуть не врезался грузовик, я сидела в ней и даже не попыталась выйти? Я тогда отлично видела все, что происходило вокруг. Видела и грузовик этот… Но выйти не могла. У всех «голое безумие» проявлялось по-разному, у меня это выразилось в галлюцинации. Мне казалось, что вокруг машины бродит какое-то существо. Маленькое — оно даже не достает макушкой до окон машины, и с острыми когтями. Это все, что я о нем знаю. Я не видела его, просто чувствовала, что оно рядом… И я думаю, что там, за дверью, множество таких созданий, и все они хотят проникнуть сюда.
По повисшему в салоне молчанию Марина поняла, что вряд ли ее слова восприняли всерьез. Скорее всего решили, что она повредилась рассудком —
