– Я так не считаю.
– Вот только не говори, что ты влюбился в эту идиотку на букву Ю и повезешь ее домой!
– Я еще раз говорю, Настя: она сядет вместе со мной в электричку. Захочет – сойдет со мной в Морошинске, захочет – дальше поедет.
– Нет, Кирюша. Гони ее. Гони, как только выберетесь из общаги. Иначе будут новые неприятности. За лето отдохни как следует, возвращайся и начинай новую жизнь. Как будто ничего этого не было.
– Легко сказать, Настюшка...
Последние дни были безмятежными. Обысков больше не было, слухи потихоньку увядали. Объявление о награде за Юкки кто-то сорвал, другого не повесили.
Кирюха делал все, чтобы Юкки было не скучно на крыше. Постоянно придумывал новые занятия, дабы заставить ее усидеть на месте, тратил уворованные у коменданта деньги. Купил радио, потом MP3-плейер и целый десяток гигабайт музыки. Тоннами носил газеты с анекдотами и глянцевые журналы.
Девчонке следовало отдать должное – нового безумства она так и не учинила. Весь день читала журналы, слушала плейер, что-то рисовала, вырезала, клеила – вечером Кирюха находил на крыше обрезки цветной бумаги. Из своего нового убежища Юкки отлучалась лишь для того, чтобы сбегать до туалета – и ни разу не попалась. Если кто-то и видел ее издалека, то не обращал внимания на девчонку в шлепанцах и стареньком халате. Однажды ночью Юкки даже удалось сгонять в душевую на первый этаж, помыться и постирать кое-что из вещей.
Кирюха тем временем спокойно готовился к последнему экзамену, который сдал в итоге на «хорошо». Учил до самого вечера, пока не приходили Денис и Григорий. Первый приносил гитару, второй – губную гармошку. Кирюха играл песни, какие знал, разминал пальцы, вспоминал аккорды.
...Оказавшись на сцене актового зала, он совершенно не волновался, хотя в него, словно пиратские пистолеты, целились в упор два микрофона. Один – в лицо, второй – в живот, в гитару.
Кирюха сидел на табурете, справа от него – Григорий со своей гармошкой.
Актовый зал трудно было узнать. На стенах – фотообои с умопомрачительным океаническим пейзажем. Под потолком – связки мерцающих гирлянд. Зал был заполнен народом – многие были в масках или целых костюмах. Возле сцены Кирюха разглядел пастора с белым воротничком, вампирку с черной помадой на губах, террориста в характерной маске, сделанной из лыжной шапочки, клоуна, девчонку-мушкетера, а еще парня, наряженного роскошной девкой. «Интересно, – подумал Кирюха, – из чего он такие грандиозные сиськи смастерил? Может, из мячей?»
Большинство ряженых ограничилось масками – обычными картонными харями обезьян, кроликов и тигров, какие можно купить в любом магазине игрушек. Кирюха заметил, что собрались далеко не все. Ничего, подумал он, к дискотеке подтянутся.
– Добрый вечер, – сказал он в микрофон и запнулся, до того странно было слышать голос, доносящийся из колонок – неестественно громкий и совершенно чужой.
– Добрый вечер, – повторил он твердо. – Всех с окончанием сессии поздравляю.
Зал зааплодировал, захохотал, засвистел.
– Щас будет грустная песенка о нашей с вами жизни, – продолжал Кирюха. – Тут мой друг дал мне послушать одну малоизвестную группу. Их песня «Реальность мертва» меня слегка зацепила. Коротенькая песенка с простыми словами. Понравится вам или нет – ваше дело. Гриня, давай.
Протяжно и грустно зазвучал «маленький духовой оркестр».
Кирюха пел, перебирая струны – пел вполголоса, без особого вокального мастерства, как будто сам для себя. В промежутках между куплетами плакала гармошка.
На сцене появился ведущий – Денис.
– Похлопаем Кириллу Шнееману! – воскликнул он, хотя особой нужды в этом призыве не было. Аплодировали обильно и охотно.
Кирюха пожал руку Денису, отдал ему гитару. Спрыгнул в зал.
Концерт продолжался час. Пели под гитару, под флейту, под аккордеон, под фонограмму. Под некоторые песни можно было покружиться, под некоторые – даже попрыгать. Потом вытащили стол и компьютер. Появился диск-жокей в белой футболке и огромных наушниках, это был не кто иной, как Эдик, помешанный на компьютерных играх сосед Антона, он же звезда подпольных порнофильмов.
Началась дискотека. Кирюха стоял, прислонившись к стене. Смотрел в толпу. Среди пляшущих он увидел Ольгу Ступкину, бесстыдно прижимавшуюся грудью к своему новому парню. (Глядя на эту пару, Кирюха ощутил покалывание в области сердца. «Не могла, что ль, посимпатичнее найти!») С Олей рядом кружились в самодельных масках-домино ее верные сателлиты – Лиза и Зина. Откуда-то вынырнул слегка пьяный и очень веселый Константин, подхватил на руки Лизу, к ее визгливой радости, и завертелся вместе с ней.
Антон и Настя двигались очень скромно, будто боялись сделать лишнее движение: этакий очкарик- зубрила и его подружка-ботанка. (Кирюха ухмыльнулся: попробуй расскажи кому, что эти двое – настоящие маньяки! Не поверят.)
Лохматый Вовка, успевший напиться до коматоза, тискал в углу Грызлову, пребывавшую в том же состоянии.
Обаятельный Денис, не замедляя своего танца, оглаживал внушительные формы Проклятой, наряженной мрачной летучей мышью. Невдалеке топтался на месте Григорий.
Тусовка непрерывно пополнялась новыми людьми, что входили в зал и вливались в общую массу. Появилась и одна весьма примечательная парочка.
Мужчине было больше сорока, но выглядел он так, словно хотел сойти за мальчишку. Просторная цветная рубашка с коротким рукавом, отлично скрывавшая выпуклость живота, серые джинсы, ремень со здоровенной пряжкой, начесанные на лоб волосы. Загорелая волосатая рука мужчины обнимала за плечи стройную девчонку, выглядевшую довольно экстремально: голова выбрита до блеска, губы выкрашены лиловой помадой, каждый ноготь длиной в полпальца. Облегающее платье металлического цвета, туфли на очень высоких каблуках...
Толпа расступалась перед этой парой, девушки и их кавалеры прекращали танцевать и ошарашенно смотрели на мужчину и его спутницу, отвалив челюсти до самого пола. До Кирюхи сквозь музыку донеслись обалделые голоса:
– Смотри, смотри! Громовержец приперся!
– Кто?!
– Олег Иваныч! С бабой!
– Вот это бабища! – простонал кто-то над самым ухом Кирюхи. – А Иваныч, оказывается, ого-го какой мужик!
