– Каждую неделю с субботы на воскресенье, – ответил я. – Русина мама работает библиотекаршей, она забирает ключи на выходные.
– Это все твои друзья?
– Скорее знакомые. Я с ними тусуюсь только здесь. – Я перешел на шепот. – О некоторых до сих пор не знаю почти ничего, да и не интересуюсь. Здесь каждый рассказывает о себе только то, что сам хочет.
Руслана перепорхнула к нам.
– И что вы тут делаете? – поинтересовалась Присцилла.
– Когда что, – сказала ведьмочка. – Чай пьем, болтаем, стихи читаем, играем… Главное – отдыхаем от жестокого мира.
– Играете? А во что? – По моей спутнице было заметно, что ее не смущают незнакомые компании.
– Есть у нас любимая игра – в ассоциации. Для начала надо расставить столы в круг. Ну-ка, ребята!
Парни бросились выполнять приказ. Когда столы и стулья встали на нужные места, все расселись. Я уселся рядом с Присциллой, дабы объяснить ей правила игры.
– Начинаем так: каждый берет листок бумаги и фломастер. Первый играющий пишет на листе бумаги слово – существительное в именительном падеже единственного числа, можно имя собственное. Он называет человека, которому это слово адресовано, а тот должен написать на листе бумаги ассоциацию и в свою очередь адресовать ее следующему. Желательно, чтобы это была косвенная ассоциация, так интереснее.
– Что значит «косвенная»? – спросила Присцилла.
– Давайте начнем игру, и ты сразу войдешь в курс дела. Денис, начинай!
Денис взялся за фломастер. Я мысленно называл этого юношу «Нарцисс», он был удивительно похож на хрупкий цветок – нездорово бледный, с длинными ломкими пальцами, словно специально созданными для игры на фортепиано и больше ни на что не годными.
– Роман, – сказал он и поднял листок с надписью «ВАГНЕР».
– Вот смотри, Присцилла, он написал «Вагнер», – начал объяснять я. – Что я должен написать? Какие у тебя ассоциации?
– Знаешь, я в классической музыке как-то не очень… – улыбнулась Присцилла.
– Да я тоже… Ну, любую.
– У меня, как у дилетанта, только одна – «Полет валькирий».
– Это да, но это слишком примитивно и слишком в лоб. Хорошо, я напишу «НИБЕЛУНГИ». Евгений!
«ГИТЛЕР» – начертал Евгений и сказал:
– Аня!
Аня задумалась, мгновенно утонув в бездне ассоциаций.
– При чем здесь Гитлер? – шепнула Присцилла.
Я тут же вспомнил документальный фильм о немецком кинематографе и прошипел в ответ:
– Фильм «Нибелунги» был снят в двадцатые годы – годы тягчайшего экономического кризиса в Германии – и должен был поднять дух нации. «Нибелунги» – любимый фильм Адольфа Гитлера.
– А я поняла, в чем прелесть игры. Надо угадать ход мыслей человека.
– Правда интересно? – Я куснул Присциллу за ушко.
– Руслана! – сказала Аня, показывая листок со словом «НЕБОСКРЕБ». Она явно имела в виду фразу Гитлера, которая стала мегапопулярной уже в наши дни, после терактов 11 сентября: «Только представьте, как это красиво: небоскребы и бомбы!»
«ПОЖАР», – парировала Руслана. Как известно, небоскребы стали строить в Сан-Франциско в 1875 году после чудовищного пожара, в результате которого в городе возник жилищный кризис.
«САЛАМАНДРА», – предложила Машенька, направляя цепочку ассоциаций куда-то в средневековье, к алхимикам и колдунам. Присцилла продолжила тему: «ФАУСТ».
– Незамысловато, – посетовал Валерка – заводной парень, экстремал, акробат и брейк-дансер – и написал: «ГИТЛЕРЮГЕНД».
– Что нас все на фашистов тянет? – хмыкнул Евгений, верстальщик «Вечернего Нефтехимика» – дядёк неопределенного возраста (борода клинышком и нос крючком делали из него злого Лепрекона) – и вывел слово «РОММ». – Ромка Менделеев!
Я оказался в тупике. О Ромме я знал только то, что он снял «Обыкновенный фашизм». А что я знал об этом фильме? Попытался вспомнить статью в старой «Литературной энциклопедии» – я как-то листал ее от нечего делать. Про «Обыкновенный фашизм» там было сказано, что авторский закадровый текст – импровизация. «ИМПРОВИЗАЦИЯ»!
– Браво! – воскликнул Денис.
«ДЖАЗ», – отписалась Руслана, решив особо не мудрствовать, и сказала:
– Аня!
«Вернее всего, она напишет или „Queen“, или „Алиса“», – подумал я. У обеих групп были диски с таким названием. Хотя Аня крайне непредсказуема…
«ФЕКАЛИИ», – выдала она в подтверждение моей последней мысли.
Эффект получился что надо!
– В смысле – «фекалии»? – воскликнула Машенька. – Хочешь сказать, что джаз – бяка?
– Да нет, я не то имела в виду. Вы принюхайтесь!
– Да, теперь и я чувствую, – подтвердила Руслана.
Вскоре все мы уловили тяжелый зловонный запах.
– Смотрите! – Денис показывал на темную лужу, которая выползала из-под двери соседней комнаты.
Валерка заглянул туда.
– Мазафака! Народ, хотите я вас обрадую? Трубу прорвало!
– Аня, здесь есть ведра, тряпки? – спросила Присцилла.
– Есть, в кубовой.
– Оставьте, уже бесполезно, – вмешался Денис.
Фекальные воды прибывали с невероятной быстротой, лужа занимала все больше и больше места, оттесняя подпольщиков к выходу. Вонь стояла такая, что все дышали ртами.
– Ничего не поделаешь, придется подняться наверх, – сказала Руслана.
Не прошло и пяти минут, как канализация захватила весь читальный зал. Через четверть часа уровень паводка достиг отметки в полметра, еще через пятнадцать минут – в метр и остановился на этом.
– Поздравляю: у нас появился бассейн! – пошутила Машенька.
Мы сидели на полу в окружении стеллажей с книгами – даже на первом этаже вонь была невыносимая.
– Боюсь, вечер закончен, – заметила Руслана. – Не смею более вас задерживать…
12 [вторичный период развития болезни]
Через неделю, после того как мы начали готовиться к нашему супершоу, я решил-таки зайти в колледж по той простой причине, что за пропущенные семь учебных дней подряд полагалось отчисление.
Возле крыльца состоялся очередной разговор с нашим аристократом Олегом (на нем был новый вельветовый костюм, отлично сочетавшийся с его любимой клетчатой кепкой, купленной в Великобритании). Он сидел на скамейке вместе с девчонками, примешивая к сладковатому дыму длинных дамских сигарет терпкие темные кольца из своей трубки. Наша одногруппница Оля Варегина, которой не хватило места на лавке, сидела у этого утонченного развратника на коленях, нисколько не смущаясь тем, что Олег три месяца назад завел новую любовницу, да и у нее самой есть парень.
– Роман, задержись, – попросил Олег.
Я остановился из чистого любопытства.
– Роман, наши девушки видели сюжет по «Нефтехим-ТВ», мне рассказали… (Оля и другие девчонки закивали.) Ты что, решил поиграть в Элвиса Пресли? – Олег говорил таким тоном, будто я взял покататься его «Ауди» и вдребезги разбил.
– Не пойму, чем я перед тобой-то провинился? – Я изображал недоумение. Обожаю косить под идиота: действует неотразимо!
