работы днем всей цепочки. Документы об этом молчат.
Выход должны были обеспечить батареи и штурмовики. Но взаимодействия не получилось, все силы были брошены против пехоты и штурмовых орудий. Приняв в Кроткове штрафников (БКА-423 — 80 человек, СКА-046 — 53 человека и 0,6 т боеприпасов), в 08:30 2 ноября катера двинулись к Эльтигену. На середине пролива они попали под сильный огонь. БКА-423 получил одно попадание в носовую часть, но все же прорвался к берегу и начал высадку. СКА-046 маневрировал перед баром, ожидая бронекатер для разгрузки. При разгрузке БКА-423 попал еще и под минометный огонь. Высадив 37 человек, катер отошел от берега, поскольку противник пристрелялся. В 10:20 последовали прямое попадание и потеря управления. Следующий снаряд поразил машинное отделение и вывел оба двигателя из строя. Неподвижный катер стал получать одно попадание за другим. Сбило пулеметную башенку, затем снаряды поразили обе башни. Команда отчаянно боролась за спасение катера, но в 10:30 он затонул в полутора милях от Эльтигена[49]. Спаслись двое десантников и 12 из 19 человек команды, включая 5 раненых. В числе погибших был и командир — лейтенант С.И. Сафроненко. СКА-046 пытался прикрыть подбитый бронекатер дымзавесой и взять его на буксир, но из-за сильного огня не смог даже приблизиться.
Эксперимент подтвердил, что дневные выходы к Эльтигену без обеспечения авиацией и артиллерией мало отличаются от самоубийства. Кроме того, днем в районе мыса Панагия погибли на минах катера- тральщики ДЗ-11 и КАТЩ-151.
6.3. Бои на плацдарме 2 ноября
Среди высаженных подразделений были четыре корпоста флотского 224-го отдельного разведывательного артдивизиона (орад), которые не смогли высадиться в предыдущую ночь. Это помогло Гладкову в управлении огнем с Большой земли. В течение ночи немцы продолжали слабые атаки на плацдарм, но практически не продвинулись и к рассвету даже были выбиты из западной части противотанкового рва.
В утренних сводках 282-го полка 98-й дивизии отмечено, что относительно доставки подкреплений на плацдарм никакой ясности нет. Немецкий флот умудрился не заметить оживленные ночные перевозки. Обобщив все данные, командир 5-го корпуса пришел к ошибочному выводу: под впечатлением тяжелых потерь русские новых высадок за ночь не предприняли. Эта ошибка повлекла неправильный расчет сил и средств для новой атаки.
Гладков со своим штабом всю ночь разрабатывал план обороны плацдарма. Изучив местность, комдив-318 пришел к выводу, что немцы будут атаковать с юга и с запада. Эти направления и были усилены. Саперы сняли с береговых немецких минных полей сотни мин и установили их на опасных направлениях перед передним краем. Войска окапывались, оборудовали блиндажи, склады. Ночью высадка основного десанта севернее Керчи опять не состоялась, поэтому день предстоял тяжелый.
Утро выдалось ясное и прохладное. Как и день назад, еще до рассвета начали подниматься в воздух штурмовики. Первые бомбо-штурмовые удары пришлись по огневым позициям артиллерии и по пехоте, изготовившейся для контратаки. Подключилась также артиллерия с таманского берега.
Немцы были полны решимости покончить с плацдармом до вечера. Альмендингер выделил для контратаки 191-й дивизион «штугов» (без 2-й батареи, отбывшей к Перекопу). На вечер 1 ноября штаб, 1-я и 3-я батареи дивизиона имели 18 исправных штурмовых орудий. Из них 1-я батарея уже находилась под Эльтигеном, остальные «штуги» были направлены по железной дороге в Багерово. Подтянули и дополнительную артиллерию, том числе 173-мм пушки РГК, новые зенитные орудия. Из-под Феодосии началась переброска 275-го зенитного дивизиона РГК (впрочем, его прибытие ожидалось лишь к утру 3 ноября). Командир 17-й армии пообещал более активную помощь авиации. В Васильевке сосредоточился и резерв корпуса — 1-й батальон 290-го пехотного полка. Одновременно, опасаясь возможного десанта на Еникальский полуостров, Енеке усиливал группировку 5-го корпуса в районе Керчи. В Багерово были направлены штаб и 1-й батальон 218-го полка 153-й учебно-полевой дивизии. Его также планировалось использовать под Эльтигеном, но батальон прибыл на станцию лишь к трем часам дня.
В восемь утра немцы начали артподготовку (в основном, по позициям 1337-го полка в центре плацдарма) и провели отвлекающую атаку на высоту 37,4. Затем последовал удар пикировщиков по тому же участку и по КП Гладкова. Вышла из строя одна из радиостанций, были разбиты обе трофейные противотанковые пушки, выделенные для обороны КП. Затем началась атака пехоты на центральном участке.
Вскоре немцы ворвались в первую траншею, дошло до рукопашной. Из-за разбитой рации целеуказание авиации и артиллерии с таманского берега задержалось. Но, когда связь удалось установить, немецкая пехота подверглась эффективным ударам и с тяжелыми потерями откатилась назад. В 09:15 Гарайс доложил Альмендингеру, что без подкреплений пехотой и штурмовыми орудиями дальнейшее наступление не имеет смысла. По приказу командира корпуса в десять часов 1-й батальон 290-го полка (корпусной резерв) направился из Васильевки к Эльтигену. Штурмовые орудия прибыли с опозданием. Выдвигавшиеся резервы на марше подвергались частым ударам штурмовой авиации. Хотя немецкие истребители были активнее, чем накануне (с аэродрома Багерово начала действовать группа II./JG52), войска противника не ощущали изменений в воздушной обстановке.
Альмендингер потребовал ликвидировать плацдарм сегодня же, так как под угрозой находится успех обороны всего Крыма. К 12:00 штурмовые орудия наконец прибыли в Васильевку и под ударами штурмовиков двинулись на исходные позиции. Новая атака началась в два часа дня после сильной артподготовки и налета пикирующих бомбардировщиков. По нашим данным, противник наступал с запада и с юга, но почему-то не одновременно. Сначала атака немцев развивалась достаточно успешно. В половине третьего Гарайс пообещал Альмендингеру, что все будет кончено через полтора часа. Но вскоре оптимизм немецкого командования испарился. По наступающей пехоте открыли мощный огонь батареи с таманского берега. Огромные проблемы создавали врагу постоянные налеты штурмовиков. В документах противника отмечено, что эти налеты не только причиняли тяжелые потери, но и подавляли боевой дух бойцов. Если Илы ВВС ЧФ по-прежнему применяли, в основном, бомбы ФАБ-100 и частично АО-25, то штурмовики 4-й воздушной армии начали широко использовать более мелкие осколочные бомбы, вплоть до АО-2,5. Немецкой пехоте, наступавшей по открытой местности, это стоило большой крови. Начальник штаба 5-го корпуса запросил у штаба армии маршевый батальон и отзыв отпускников для восполнения потерь.
Десантники оборонялись с не меньшей стойкостью, чем накануне. Гарайс отметил, что на плацдарме чувствуется рука беспощадного и решительного командира. К трем часам дня немецкое командование пришло к неприятному выводу, что ночью на плацдарм все-таки прибыло пополнение. Тем не менее при сильной артиллерийской поддержке и в сопровождении штурмовых орудий немцы продолжали наступление. В центре они подошли на расстояние 100 метров к КП дивизии, на юге — дошли вдоль берега до Эльтигена и заняли южную половину поселка. Гладков срочно организовал контратаки, использовав учебную роту и подразделения с не атакованных участков. Снова хорошие результаты дали огонь батарей с Большой земли и удары штурмовиков. К вечеру немецкое наступление захлебнулось. Благодаря тому, что удары нашей авиации и артиллерии задерживали любые перемещения противника, Гладков успевал перебросить резервы и подразделения со спокойных участков на опасные направления.
Штурмовики сделали 235 (233) самолето-вылетов для поддержки десантников, 1 на разведку и 6 по БДБ (см. выше). Проштурмовали войска и не менее 20 истребителей, прикрывавших плацдарм.
Потери обеих сторон были высоки. У нас особенно пострадал батальон 255-й бригады. К вечеру число раненых на плацдарме достигло 300 человек. Медики делали все, что могли. Но обстановка в течение дня складывалась так, что даже операционный взвод медсанбата три раза менял дислокацию. От обстрелов несли потери и раненые, и медперсонал.
У немцев 46-й отдельный саперный батальон противника снова потерял много людей и фактически
