(денежный идол) и Сатана (в религии считается князем-символом материального мира).
Актуализовался миф самодостаточного и успешного трутня-халявщика наряду с реальным российским «лохом», в котором угадывался всё тот же щедринский мужик, который не мог жить, не кормя каких-нибудь генералов.
Важнейшим инструментом культивирования «халявы» является крайнее экономическое расслоение общества. Антисистема ставит богатых в такие условия, что они не могут вкладывать деньги, тратить их на функционалную пользу, только на глупые бессмыслицы. А бедные постоянно должны получать по рукам, им антисистема внушает и внушает на каждом шагу, что на полезной деятельности не разбогатеешь — «трудом праведным не наживешь палат каменных». Единственный способ не только разбогатеть, но и вообще существовать — это стремление к «халяве». Функциональность, польза — это смертельная опасность для антисистемы.
Есть позитив во взлете в 90-е годы лохотронов, обещавших наперебой ту или иную «халяву», безотказную наживку для «лохов» — в народе выросло массовое осознание ранее не понимаемой, реальной, а не декларируемай российской священной троицы «лохи-кидалы-крыша», где все три ипостаси зачарованны, как на иконе Андрея Рублева, чашей с «халявой» (возможно именно это и увидел на иконе Иван Грозный, так ее возлюбивший, что приказал в 1575 году покрыть ее золотым окладом). Выталкивание этого триединства во что-то маргинальное не должно сбивать с толку, тут нет ничего, кроме ханжества, вызванного болезненностью осознания плачевной реальности. Об этом говорит и то, как другие, довольно бессмысленные уголовные понятия легко входят в жизнь, например: на самом верху употребляется «мочить» — блатной эвфемизм слова «убить»; ни один ведущий ни одного телеканала не позволит себе сказать гостю «садитесь», т. к. в уголовной среде так говорить «западло», сидят мол, только в тюрьме, а «нормальные пацаны» говорят «присаживайтесь», и т. д. Вот такому новоязу — зеленая улица, поскольку он, в отличие от троицы «лохи-кидалы-крыша» никакого нового, постыдного, травмирующего, в конце концов — отрезвляющего понимания российской действительности не несет.
Вместе с разгулом лохотронов, в 90-е годы разворачивалась война бандитских «крыш», как неизбежного атрибута «халявы». Выиграла соревнование конечно же самая сплоченная, организованная, оснащенная и поддерживаемая государством группировка — спецорганов, чекистов, наследников традиций баскаков и опричников. Первое правило халявного бизнеса состоит в том, что, как бандит («крыша») ничего не может без коммерсанта («кидалы»), так и коммерсант ничего не может без бандита. Эту аксиому знает любой мелкий бандюган или предприниматель из любой «Кущевской». Не знают ее только российские экономисты, но они обычно знают, зачем они это не знают…
Когда нарушается этот закон, то случаются казусы, как, например, с Михаилом Ходорковским, который, будучи не слишком большим интеллектуалом (это подтверждает то, что он был когда-то комсоргом), правил российского бизнеса не признал, возомнил себя «владычицей морскою», решил, что «халява» принадлежит ему по праву рождения и он может не платить «крыше» общак и ей не подчиняться. «Крыша» в свою очередь допустила ошибку, не стала, как это она обычно делает, вставлять строптивому коммерсанту какой-нибудь паяльник, или, умертвив его, ставить на «халяву» другого. Началась длительная, дикая и бессмысленная судебная тяжба, которая как бы демонстрирует «крышам» — вот, мол, смотрите, к чему приводит заигрывание в либеральщину, больше таких ошибок не допускайте…
Если вернуться к вопросу культуры, когда любовь в загоне — это, кроме прочего, есть маркер упадка всех сторон культуры. Демократическое искусство также постигла глубокая творческая импотенция: формоплетство, лубок, попса и бессильные перепевки, переигрывания, плагиат старого или чужого…
Деструктивная роль, которую играет антисистема в жизни действительных представителей культуры, наверное, хорошо видна на примере, скажем, двух несомненных ее носителей, алтайских самородков: артистов Екатерины Савиновой (1926–1970) и Михаила Евдокимова (1957–2005).
Антисистема, антикультура обладает волчьим чутьем на своих врагов, и потому вокруг тех, кто обладает системной ценностной целостностью, создает вакуум, стремится засосать, как в черную дыру, талант и жизнь ненавистного представителя культуры. Такой вакуум образовался вокруг яркой самобытной личности Екатерины Савиновой, которой даже фильм с единственной полноценной ролью — Фроси Бурлаковой («Приходите завтра») не давали спокойно снять чиновники, мотивируя своё сопротивление бездарностью актрисы (???). Отторженность, невостребованность, постоянное давление отталкивающего магнитного поля антикультуры сделали своё дело — актриса была доведеная до тяжкой болезни, и закончила свою жизнь под колесами поезда, как Анна Каренина — литературный персонаж Л.Толстого, тоже доведенная до самоубийства антисистемой, неприемлющей и такое высшее проявление культуры, как любовь.
Так же трагична судьба другого алтайца — Михаила Евдокимова, который, вооруженный знанием русской культуры, понимая, что нужно народу, пошел в губернаторы. Он недооценил всей злобной сути и дьявольской силы российской антисистемы, в которой, как в зазеркалье, всё меняется наоборот — что хорошо, то плохо, а что плохо, то хорошо. Губернаторской власти оказалось недостаточно, чтобы сломать антисистему, начали образовываться вакуум, обструкция со стороны чиновничества, М.Евдокимов, не понимая, что происходит, откуда берется эта сила сопротивления, начал нервничать. Закрутила свою воронку катастрофа, которой было уже не избежать. Антисистема убила его, как убивала до этого многих и многих, по негласному обвинению в принадлежности к культуре и бунте против имперской антикультуры…
Прогноз и лечение
Если говорить о лечении России от имперской опухоли, то, прежде всего, следует иметь в виду, что мотивация на излечение у «больного» преимущественно отсутствует. Как раз наоборот: есть стремление сохранить болезнь, содержащееся, например, в вечном вопросе «Как спасти Россию?» И действительно, у деструктивной паразитарной антисистемы никакой другой перспективы, кроме гибели нет и быть не может. Поэтому-то и приходится ее спасать, из раза в раз воскрешать этого всегда разлагающегося и смердящего «франкенштейна».
Поэт сказал, что
Кроме того, была своеобразная польза для теплившейся где-то в захолустьях русской культуры в дураке-начальнике и плохих дорогах — они служили тем буфером, который предохранял от проникновения, вмешательства антисистемы в реальную жизнь, что грозило бы полным уничтожением культуры и вообще жизни в деревне. Примерно эта трагедия и произошла в результате развития коммуникаций, транспорта в XX веке и крестового похода дураков-халявщиков, вооруженных мессианской идеей, против крестьянства…
Кроме всего прочего, с точки зрения системного подхода совершенно ясно, почему в России любые позитивные реформы обречены — позитивная логика реформ просто несовместима с противоположной логикой деструктивной антисистемы, позитив в России существует до тех пор, пока антисистема его терпит. Зато вполне успешны реформы, основанные на деструкции — подавлении, силе, угнетении, «затягивании гаек». Также понятен уход из одной болезни в другую путем чужеродных (западных) прививок — мол,
