– Вы Виктора Владимировича ищете? Ранен он, в плечо. На втором этаже, в большой переговорной, с врачами...
Глава шестая
— Да тише ты, коновал, аккуратней! – взревел Сотников.
Мы переглянулись, Каламацкий постучал и сразу вошел.
– Виктор Владимирович, Армеев...
Я шагнул в переговорную и остановился на пороге.
Шеф сидел напротив входа, во главе длинного стола для совещаний, бледный, с испариной на лице, голый по пояс, с замотанным бинтами левым плечом. На бинтах – небольшое красное пятно. Над ним стояли двое врачей-мужчин в белых халатах, на столе перед ними – медикаменты, бинты, вата, ножницы. На полу в поле видимости – «Кедр».
Все трое смотрели на нас.
– Артем, проходи, присаживайся, – сказал Сотников. – Вы, господа, – он поднял голову, обращаясь к врачам, – помогите раненым. На этом этаже или на других. Думаю, работа для вас найдется.
Обойдя с двух сторон стол и нас, врачи вышли.
– Теперь с тобой, Игорь. Дуй в оружейку, выберешь, что захочешь. Скажи, я распорядился. Там для тебя кое-что оставлено. Но вообще... Нам очень нужен четвертый снайпер – в оранжерее.
Каламацкий просиял:
– Есть, шеф!
И мгновенно улетучился.
Я прошел в переговорную, сел за стол (мимоходом уловил тонкий аромат любимой сотниковской туалетной воды «Hugo boss») и невидящим взглядом уставился на медикаменты перед собой. Звук выстрелов здесь был приглушенным.
Насквозь промокший, усталый... Сил не было ни на что.
– Артем, ты не молчи, рассказывай... У нас не так много времени.
Я медленно начал излагать – с того момента, как мы приехали в «Центральный». Закончил эпизодом встречи с Каламацким под балконом жилого дома. То, что он разглядел меня из банка, наблюдая за нападавшими, говорить, естественно, не стал.
Сотников спросил:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Да, – сказал я. – На примитивном уровне. Понимаю, что все плохо. Но не имею представления, когда конкретно это «плохо» на нас свалилось. Кто говорит – три дня назад, кто говорит – пять... Я ничего не знал до вчерашнего вечера, когда очнулся на полу в туалете супермаркета. Не понимаю, как мог забыть, что проводил своих на поезд в Москву накануне суточной смены, считая, что в городе неспокойно. Скажите: а совет директоров проводился? Или мне это тоже... привиделось? – Я посмотрел на Сотникова.
Шеф с видимым усилием кивнул и поморщился.
– Конечно, проводился. По дороге с совещания машина одного из членов совета директоров была обстреляна, убиты двое охранников, а сам он в тяжелом состоянии доставлен в больницу.
– А вы когда об этом узнали?
– Сразу. Позавчера, в пять вечера, через десять минут после нападения.
– Я ничего не знал...
– Считаешь, я должен был с тобой поделиться?
Я смешался:
– Да нет, но... Просто вчера утром, когда я заходил, вы были, как всегда, в нормальном настроении... День рождения собирались отмечать. После таких событий... Черт, все это очень странно!
– Знаешь, я могу подтвердить, что ты отправил своих в Москву.
– И вы тоже?!
– Утром, придя на смену, ты говорил со Стасом Павленко... Ну, вспоминай! Сказал, что проводил своих на поезд. Дескать, в городе неспокойно, и будет лучше, если пару месяцев они поживут у твоих друзей, еще имя назвал, странное такое...
– Ганс, – сказал я обреченно, – Владик Гансовский.
– Кажется. Он передал мне этот разговор вчера, уезжая на твои поиски в «Центральный».
– Я даже не могу выяснить, как они доехали!.. Виктор Владимирович, а почему вы отправили в «Центральный» Павленко, а не поехали сами?
Он вдруг уставился на меня и долго молчал. Под его взглядом мне стало неуютно.
– Что ты об этом знаешь?
– О чем?
Он еще некоторое время поизучал меня и сдался:
– Хорошо. Скажи, ты действительно разговаривал с тем парнем в «Центральном»?
Я кивнул.
– Так вот, Артем, похоже, мы оба общались с одним и тем же хмыренышем. Телефоны на тот момент уже не работали, никакого праздника так и не получилось, я проводил совещание по ситуации в городе, поскольку от клиентов из оперзала пошла серьезная информация о беспорядках. В начале седьмого зазвонил неработающий городской аппарат. С вашими людьми в супермаркете произошла неприятность, сказал мужской голос. Они живы? – спросил я. Только один, ответил он, и добавил: боюсь, это не ваш зам. Я спросил, с кем говорю, и получил странный ответ... Человек Равновесия, кажется, так он представился.
– Человек Равновесия, – повторил я. Мне этот хренов Морфеус никак не представился.
– Да. Я поблагодарил за информацию, сказал, что немедленно займусь этим вопросом и положил трубку... В ту минуту и не подумал, как он мог позвонить
– По имени?
– Не совсем. Он сказал: один дурак, оказавшийся не в нужное время не в нужном месте. И я сразу понял, что это ты.
– Спасибо, шеф.
– Обращайтесь. Но это не все. Он добавил примерно следующее: сделайте все, чтобы этот человек оказался у вас. Он поможет разрулить несколько важных проблем... В том числе в отношении семьи.
– Вашей? А что насчет вашей семьи?
– Не знаю!!! – заорал Сотников, вскинул руки, но тут же охнул, посерел лицом и стал медленно, с болезненными гримасами, опускать их на стол. Перевел дух и хрипло сказал: – Я ничего не знаю... Мои – в Испании, жена работает, дети учатся. Приехать должны в конце мая. Мама живет в Питере, отец умер давно. Я хотел позвонить своим в Мадрид, но связи нет – ни стационарной, ни мобильной. Всех сотрудников Службы, кого мог, я вчера к ночи стянул в банк – видел, сколько народу на первом этаже? На других не меньше – как чувствовал, что в ночь начнется... Но ни один из троих, кого я отправлял к себе домой, не вернулись. Словом, я впервые в жизни принял решение не сам, а послушал черт знает кого, какого-то урода, которого не знаю и никогда в жизни не видел... Ты можешь поверить в эту хрень?!
– Теперь могу, – сказал я.
– А я до сих пор не могу... Я остался, объявил людям, что не еду, вместо меня выяснять ситуацию и разыскивать тебя отправляется Стас Павленко. Он настоял, что поедет один. Сейчас думаю: к лучшему. Иначе вместе с ним мы бы лишились нескольких защитников. Я, например, планировал отправить тех троих, кто сегодня работает со снайперской техникой.
– Вы знаете, чего хотят нападающие?
– Ничего нового. Захват и разграбление. Взять всё, что смогут – всю скопившуюся в банке наличность,
