– Он слишком мало знает для того, чтобы рассказать новое об «Азии». Нам достаточно того, что он знаком с главарем «азиатов» – Александром Драковым. Пусть даст мне положительную рекомендацию…»
– Черта с два, легавый, ты от меня добьешься какой-нибудь помощи! – взвизгнул Соломенный.
Мохов и Соломенный находились в тюремной камере, воздух в которой был пропитан запахом мочи и карболки. «Авторитет» сидел на железном стуле, привинченном шурупами к полу, сложив руки на коленях, а Василий не спеша расхаживал вокруг него.
– Успокойся, придурок, ты ведь даже толком не знаешь, чего я у тебя прошу, – спокойно сказал Мохов. – Я не хочу, чтобы ты кого-то заложил. Мне нужно лишь прикрытие для одного человека.
– Чтобы я легаша прикрыл? – злорадно усмехнулся Соломенный. – Я уже прикрывал легавых. Простыней в морге.
Каждую секунду уголовник ожидал, что Мохов заедет ему в ухо или под печень. Это ожидание и нарочитое спокойствие милиционера бесили его. Василий же нарочно затягивал паузу в разговоре. Ему хотелось, чтобы подследственный подольше пребывал «в дыму» – в растерянности.
– Ты неплохой чувак, Соломенный, – ласково заявил Мохов. – У тебя есть свой стиль…
– Хватит мне лапшу на уши вешать. Зачем позвал, гражданин следователь?
– Посочувствовать тебе, Соломенный.
– Ах, какой жалостливый легаш встретился, – криво улыбнулся уголовник.
– Представь себе. Через пару недель после твоего ареста мы арестовали десять спекулянтов фальшивыми алмазами и бриллиантами. Организация, которая обеспечивала тебе прикрытие, забеспокоилась масштабами арестов. Твои друзья решили выяснить причину провала.
– Ну и как, выяснили? – поднял голову Соломенный.
– Нет, и вряд ли выяснят. Однако в процессе бандитского расследования среди других авторитетов возникла идея о том, что ты, Соломенный, раскололся и заложил нам этих ребят.
– Бык цветной, мусор, – выругался «авторитет». – Все знают, что я не закладываю.
– То было раньше, – подошел Мохов к зарешеченному окошку и легонько постучал ногтем по мутному стеклу. – Но времена меняются и люди тоже. В криминальный мир пришли новые ребята, которые не признают прежних авторитетов. Версия о твоем предательстве всех устраивает. Суди сам…
– Судят в другом месте, начальник, – огрызнулся Соломенный.
– …До сих пор продажей и перепродажей фальшивых камешков на этой территории занимались ты и твои люди, – безмятежно продолжал Василий. – Но с недавних пор твою монополию здорово потеснили другие «авторитеты». Тебе такое, разумеется, не поправилось…
– А кому это могло понравиться! – взорвался Соломенный.
– Не ори, зек, а то быстро у меня резиновой палкой по зубам схлопочешь, – резко осадил его Мохов.
Плечи Соломенного поникли. Он начал нервно разглаживать левой рукой свои волосы соломенного цвета, благодаря которым за ним навеки закрепилась его кличка.
– …И вот ты крупно погорел, кретин, – вернулся к прерванной мысли Василий. – Мы загребли тебя и, если верить Уголовному Кодексу, ближайшие несколько лет солнышко тебе будет светить по расписанию. Ты думаешь, что это плохо?
– Представь себе, гражданин начальник, я думаю именно так, – кивнул Соломенный.
– И ты крупно ошибаешься, бомбист, – с издевкой заявил Мохов.
– Это еще почему? – резко вскинул голову Соломенный.
– Потому что самые крупные неприятности еще ждут тебя впереди. И никто иной, как твой покорный слуга, обеспечит их тебе в самое ближайшее время. Я пущу слух среди твоих бывших корешей, что это именно ты раскололся на допросах после ареста и заложил остальных бомбистов. И что только благодаря тебе эти подонки через две недели после того, как мы тебя взяли, оказались тоже за решеткой.
– Не поверят тебе, мент поганый, – шевельнул губами Соломенный.
– Еще как поверят! И ты сам все прекрасно понимаешь. Поверят, потому что каждому будет выгодно поверить! После таких крупных провалов, как этот, «авторитетам» необходим козел отпущения. Ты идеально подходишь для роли «мешка». А теперь угадай – сколько дней ты еще проживешь после того? Кто защитит тебя от пера в бок, когда тебя переведут мотать срок в зоне? Мать твою…
– Ладно, мусор, взял меня на пушку, и хорош, – уставившись в пол, пробормотал Соломенный. – Чего хочешь?
– Маленькой помощи.
– Что гарантируешь взамен?
– Что не буду портить тебе жизнь и замкну рот на замок. Я не пускаю никаких слухов – и ты живешь еще несколько лет.
– Если я засвечусь на сотрудничестве с тобой, мне все равно крышка, – с сомнением проговорил Соломенный.
– Не засветишься, О твоей маленькой услуге – из ментов буду знать только я. А мне не выгодно, чтобы ты горел, как свеча…
– Что я должен делать?
Соломенного словно подменили. Из разъяренного тигра, каким его недавно ввели в камеру, превратился в ручного кролика. «Правильно Володька все рассчитал», – подумал Василий. Весь разговор с
