– Не весь город.
– Только мужская половина?
– Ну, если тебе не интересно, я вообще не буду говорить.
– Нет, ты рассказывай. Только больше о хозяйке.
– Хорошо. Вот мы идем по улице. Потом остановились. Ну, вот, стоим. А потом ко мне мужчина подошел. Очень такой видный из себя, симпатичный. Глаза синие-синие. Или серые? Нет, синие были у другого. А у этого серые. И вот он смотрит на меня. А я будто не замечаю. Потом говорит… В общем, тоже хотел познакомиться.
– А хозяйка что?
– А что хозяйка?
– Стоит и слушает, как тебя клеит этот поганый симпатяга?
– Ну, почему? Ее рядом не было…
Нюра прикусила язычок, а Клин оживился, почувствовав, что сейчас получит нужную информацию от болтуньи.
– А где она была? – схватил Нюру за локоть Клин.
– Она-то? Ну, она… Примеряла шляпу.
– Вы ж по улице шли. Потом остановились.
– Да, на автобусной остановке.
– И она шляпу примеряла? На остановке?
– Так рядом же было это… Ну, в общем, торговали тряпками. Ты не перебивай меня… Так знаешь, что он сказал?
Еще целых полчаса Нюра увлеченно рассказывала, как они с хозяйкой шатались по городу и как мужчины приставали к ней, неповторимой Нюре.
Клин подумал, что или она дуреху валяет, или чистосердечная простушка. Никакой информации он не получил.
А вот Нюра осталась собой очень довольна.
КАССЕТА ПЯТАЯ
«Наша негласная война с „Азией“ подходит к завершению. Меня терзают сомнения и недобрые предчувствия. Я был уверен, что Люда, то бишь Людмила Петровна не знает, кто ее муж на самом деле. Она считает, что он крупный начальник, босс, бизнесмен, управляет крупной фирмой и живет по всем требованиям закона.
Уже недалек тот день, когда Драков будет разоблачен. Очень может случиться, что живым в руки органов он не захочет пойти. Тогда гибель его неизбежна.
Что будет с Людмилой Петровной? Как она переживет эти события? Как вообще устроится ее дальнейшая жизнь?
Я теперь постоянно думал о ней. Она не случайно говорила, что муж способен ее убить. Если Дракова мы загоним в угол, если он окажется в безвыходном положении, то он не оставит ее в живых. Драков – слишком большой эгоист и никогда не даст жене свободу. Он считает, что эта женщина принадлежит ему, и ей без него нечего делать на этом свете.
Я более или менее был спокоен за свою семью – жену и сына. Мне удалось через Мохова устроить все так, что они получали ежемесячную материальную помощь. Сын, я так думал, матери ничего обо мне не говорил. После завершения операции я намеревался встретиться с женой и подробно рассказать ей о том, почему я так долго числился в погибших.
Так что за свою семью я в данную минуту был спокоен. Ни жену, ни сына никто не мог заподозрить в том, что они приходятся мне близкими, и в голову какого-нибудь Клина не придет мысль шантажировать ими, если Драков заподозрит меня в двойной игре.
Поэтому эти тылы меня не беспокоили.
Другое дело – Людмила Петровна. Ситуация складывалась так, что жизнь ее начинала все больше и больше зависеть от меня. Вот уж чего еще недавно я даже предположить не мог!
У меня еще не было точного плана, как можно безболезненно вывести Людмилу Петровну из скверной истории с арестом мужа, конфискацией имущества, общественным скандалом. Одно ясно: мне надо ее подготовить, ввести в курс дела, как сказал бы Мохов. Для этого я должен иметь возможность встречаться с ней, потому что придется ее постепенно готовить. Но как устроить сейчас хотя бы одно свидание? Если Клин заподозрит что-то, беды не миновать.
Единственный выход – сделать так, чтобы Драков поручил мне охранять дом, а Клина приставил к себе.
Но как вывести Дракова на такое решение?
Задачка, скажем, не из простых.
Помог случай. Так очень часто бывает – ломаешь голову, строишь планы, а жизнь подбросит простейший вариант.
Я вез Дракова в загородный дом. Уже стало темнеть, Я ехал по шоссе с включенными фарами.
Драков сидел позади меня и непривычно молчал. Обычно в таких ситуациях он в машине любил поговорить. Мы же не после рыбалки возвращались!.. И я думаю, что это было единственное время, когда он имел возможность прощупать меня снова и снова. Какое-то внутреннее недоверие всегда сидело в нем.
