– Ее-то спросил хотя бы?
– О чем?
– Она-то согласна, чтоб ты ее умыкнул?
– Я не говорил с ней об этом.
– А вдруг сопротивляться будет? Крик поднимет?
– Может быть. Но пусть кричит.
– А если люди прибегут?
– Пусть прибегут. Все равно украду.
– А потом? Что потом-то?
– Потом женюсь на ней.
– А если она не согласится?
– Согласится.
– Да откуда у тебя такая уверенность? Какой она тебе дала повод, что ты так говоришь – согласится!
– Я не спрашивал, но я знаю – женюсь.
– Против ее воли что ли?
– Нет. Я против воли не пойду.
– Ты опомнись, парень. Я не знаю, как такое могло в твою башку взбрести. Играешь с огнем. Я никому не собираюсь уступать свою жену. С чего это вдруг? Я не собираюсь с ней разводиться. И она не хочет со мной разводиться. Если ты сейчас же не уберешься, я выкину тебя в реку!
– Без нее не уеду.
– Откуда ты такой заявился?
– Это неважно. Заявился – и все.
– Послушай мой совет – убирайся. И не появляйся на мои глаза. Если будешь преследовать мою жену, тебе будет очень плохо.
– Это несправедливо, – сказал спокойно ушастик.
– Что несправедливо?
– Не так должно быть, иначе…
– Как иначе? Почему? О чем мы говорим? Я ее встретил, женился. У тебя не отбирал. И вдруг – несправедливо!
– Вот умри, коли так…
– Как это – умри? – опешил Драков.
– Утопись в реке.
– Зачем? Чтоб вдовой осталась? Тебя вдова устраивает?
Драков засмеялся.
– И я умру, – серьезно заявил парень.
– То есть как? Тоже утопишься?
– С тобой вместе. Тогда будет справедливо. Драков испытующе смотрел на парня. Такого идиота он еще никогда не встречал.
– Может быть, у тебя не все дома? – спросил он осторожно.
Но нет, перед ним стоял не обычный сумасшедший! Это был просто безумец-влюбленный. О таких он читал в книгах и всегда их считал вымыслом. Но вот подобный тип стоял тут и смотрел на него, Дракова, своими правдивыми глазами, живой и реальный.
«Сегодня утром я смазал петли на всех дверях, потому что они скрипели на все лады. Когда я вернулся в дом и открыл бесшумную теперь дверь, то увидел поднимающегося по лестнице Дракова. Было такое ощущение, что он чем-то вспугнутый бежал к себе.
Странно.
Вчера вечером, когда в дом вошли женщины, мне показалось, что он стоял наверху и смотрел из темноты.
Выходит, он за кем-то следит. За женой?
А утром, что могло его вспугнуть?
В доме, кроме нас, с ним никто не бодрствует. Он мог увидеть только меня. Ну, вот открыл дверь, увидел меня у ворот… И что? Я смазывал петли. Ну, а еще? Мурлыкал что-то. Что я мог напевать? Конечно, Володю Высоцкого! Так, так, так… И насвистывал. Или нет? Вроде, нет.
Мохов говорит, что я как-то странно насвистываю, не похоже на других. Я об этом всегда помню и стараюсь заливаться трелями лишь тогда, когда меня никто не слышит.
