Венечке: — Помоги!
Венечка взял сумку и протянул другу руку.
— У тебя ничего не отобрали? — с изумлением спросил он, помогая Ромке выбраться наружу.
— А кому, кроме меня, нужна моя сумка? Он только проверил, нет ли в ней мобильника и каких-нибудь инструментов, даже спички изъял, а остальное все мне оставил. И краску. И вот это, балда, не убрал. — Ромка показал на большой булыжник, лежащий возле дубовой бочки. — Это груз. Когда квасят капусту, то его сверху кладут. Он, на мое счастье, так в бочке и лежал. Я им по люку барабанил, когда Лешкин сигнал услышал. Кулаком бы сроду не достучался, изоляция здесь еще та, стучи — не стучи. К тому же пешком здесь народ редко ходит, а кто на машине проедет — разве услышит что?
— Бедненький. Как же тебе было здесь скучно и одиноко одному! — воскликнула Лешка.
Но Ромка вовсе не нуждался в ее жалости.
— С чего ты взяла? Я здесь историю учил. Вы, что ли, забыли, что у меня в понедельник экзамен? — Приподняв правое плечо и качнув при этом головой, объявил он и слегка смутился под взглядами друзей, вдруг почувствовав себя виноватым в том, что Лешка страдала больше, чем он сам, пребывая в этом погребе.
— Как это? Мы тут чуть с ума не сошли, тебя разыскивая, а ты, значит, спокойненько сидел себе на табуреточке и учил свою историю? — удивился Венечка.
— Ну, я не все время учил, — оправдался Ромка. — Я еще и размышлял о том и о сем. Я же знал, что рано или поздно вы меня найдете. А поскольку этот погреб сам как бочка, с круглыми стенками, и в нем еще и настоящая бочка стоит, то я и в ней тоже сидел, даже спать собирался, но только ноги затекли. Пришлось на картошке.
— Ты что, воображал себя Диогеном? — догадался Венечка.
— Понятное дело. Точнее, Диогеном Синопским, поскольку Диогенов всяких в те времена было навалом: и Аполлонский, и из Афин, и Лаэртский. Но только Диоген Синопский, ученик Антисфена, который, в свою очередь, был учеником самого Сократа, жил в бочке и при том считал себя гражданином мира. Помнишь, Лешка, я говорил тебе, что счастье в нас самих, не надо за ним гоняться. Вот и Диоген так считал: в маленькой бочке — она пифосом называлась — для него был открыт целый мир, и он был счастлив. Хорошо бы меня на экзамене спросили про Диогена, жаль, что про него в билетах нет, — возмечтал Ромка и с неприязнью взглянул на Валентина, словно только что его заметил: — А вы, значит, поменяли меня на зверя? И у кого же он был? У Аськи?
Венечка покачал головой.
— Руконожку мы так и не нашли, ни Аська и никто из знакомых девчонок его не брали. И похищал тебя не он, — указал мальчик на парня, — а совсем другой человек.
— Правда? — Ромка изучающе оглядел Валентина. — А ну, скажи что-нибудь!
— Что я тебе скажу? — буркнул парень.
— Правильно, не он, — удовлетворенно заметил Ромка. — У того голос был противнее. А того вы знаете?
— Это был Артур, знакомый Валентина, — пояснила Лешка. — А ты, что ли, его лица не видел?
— Не-а, — помотал головой брат. — Он меня, наверное, по чьей-то наводке, — при этих словах он покосился на Валентина, — недалеко от нашей эстакады подпас и попросил помочь открыть багажник. Я, как ни спешил, не смог ему отказать. А он лицо платком вытирал, и потому я его не разглядел. А потом, когда я ему багажник открыл, он сзади навалился, рот мне заткнул и в свой багажник запихнул. А потом сюда привез. Сильный, гад, приемы всякие знает, я ничего с ним не мог поделать. А когда со мной разговаривал, то на голову чулок напялил, как Фантомас. Но, думаете, я его боялся?
— Что, совсем-совсем не было страшно? — засомневался Венечка. — И ты нисколечко не волновался, что мы тебя не найдем?
Ромка снова дернул плечом и недоуменно скорчил рожу, смешно соединив нос с губами.
— А чего переживать-то? Не убивать же меня из-за малюсенького зверька? Конечно, незначительная вероятность этого имелась, но я ее напрочь отметал. Зачем думать о плохом?
— А если бы мы тебя не скоро спасли?
— Ну и что из этого? Экзамен-то мне, рано или поздно, все равно бы пришлось сдавать, так чего сидеть без дела? К тому же я в вас верил. Сам себя я, конечно, еще быстрее бы разыскал, но и на том спасибо. Значит, вы поняли мой сигнал, я имею в виду картошку? Я не мог ничего другого сказать, иначе он грозился еще и Лешке какое-то зло причинить.
Пока они разговаривали, Валентин опустил люк, оставив в погребе было, потом аккуратно запер ворота на шпингалеты и замок. Затем вынул из рюкзака заранее припасенный мешочек, в нем оказался цемент. Он высыпал его в пластиковый пакет, залил водой из бутылки, перемешал. Обмазав полученным раствором кирпичи, Валентин положил их на место, над воротами, а сверху затер грязью, чтобы не были заметны новенькие светлые швы.
— Класс! Снова все, как и было, — поразился Венечка.
Валентин распахнул дверцы своих «Жигулей».
— Садитесь быстрее. — И когда Лешка с Венечкой забрались на заднее сиденье, а Ромка с важностью уселся на переднее, сказал: — А теперь договоримся: вы меня не видели, на даче у меня не были. Мне лишние неприятности ни к чему. А со своими друзьями я поговорю, они меня не выдадут.
— А на Артура заявлять будем? — спросил Венечка. Лицо Валентина исказил страх.
— Ты что, с ума сошел? Он же меня за собой потянет.
— А если он снова к нам сунется?
— Тогда мы пойдем к своим знакомым ментам, и они его арестуют. Но этого случиться не должно. Правильно я говорю? — Ромка заглянул Валентину в лицо.
Тот кивнул.
— Второй раз он не осмелится.
Вскоре они подъехали к метро, и Валентин остановил машину.
— Домой я вас не повезу, нет времени. Доберетесь отсюда сами. Надеюсь, мы квиты и больше никогда не увидимся. Но… — Он помедлил, а потом, не удержавшись, спросил: — Может, все-таки скажете мне, куда дели зверька? Продали или кому отдали? Честное слово, спрашиваю вас о нем из одного только любопытства, никому ничего не скажу.
— Мы зверей из Красной книги не продаем, как некоторые, — насупился Венечка, но его перебила Лешка.
— Честное слово, мы не знаем! Клянусь чем хотите, даже Ромкой могу поклясться или… — Вспомнив имена самых дорогих для нее людей, Лешка хотела сказать, что еще и Артемом, но при брате и Венечке постеснялась, а потому добавила: — И… еще и Диком своим.
— Никто этого не знает, — выходя из машины, подхватил Венечка. — Мы же вам говорили, что к ним в дом пришла какая-то девочка, сказала, что ее прислали Лешка с Ромкой. Ну, их мама и отдала ей клетку. А она у них близорукая, а очки не носит, потому запомнила эту девочку только в общих чертах. Она, по ее описанию, и на вашу сестру была похожа, и на многих наших знакомых девчонок, но мы их всех проверили, ни одна этого не делала. А потому решили, что ее подослали или вы, или кто-то из ваших знакомых. Но выходит, что и вы тут ни при чем, раз руконожка вашему Артуру понадобился.
— А… вы его тогда ждали, когда мы у вас банку отняли? — догадалась Лешка.
— Его. У Артура очень богатый заказчик есть, оттуда. — Валентин ткнул пальцем в крышу своего автомобиля. — Причуда у этого деятеля такая — решил заиметь собственный зоопарк.
— Это еще что! — тут же вступил в разговор ныне исторически подкованный Ромка. — Был такой революционный деятель Николай Бухарин, нам о нем наш историк рассказывал, так он в тридцатые годы свой зоопарк прямо в Кремле устроил. А потом, когда его расстреляли, звери бесхозными остались, так там и бегали, пока их не поубивали.
— Несчастные, — вздохнул Венечка.
Но Валентин спешил и не стал совершать с ними экскурс в историю.
— Все же зверька увел кто-то из
— А от руконожки может быть чума? Он же с Мадагаскара.
— Чума? — Валентин покачал головой. — Не может. Мы зверей, как правило, только в самом конце передержки списываем. Кому охота рисковать? Ну, счастливо оставаться.
— Вывести бы всех этих мошенников на чистую воду, — сказал Венечка, глядя вслед коричневому «жигуленку». — Представляете, что там у них в спецобъединении творится, если всякие мелкие сошки, вроде этого типа, такими ценными зверями торгуют? Другие, которые покруче, их вообще, небось, целыми пачками продают.
— Но странная история выходит! — протянул Ромка. — Куда ж этот ай-ай все-таки мог подеваться?
— Скорее всего, мы этого уже никогда не узнаем, — вздохнул Венечка.
Лешка тоже вздохнула, еще горше, а потом взглянула на часы и заторопила брата:
— Поехали скорее домой, мама с папой, наверное, уже давным-давно от своих знакомых вернулись.
Глава XII НЕЖДАННЫЙ ЗВОНОК
В бочке хорошо, а дома лучше, — переступив родной порог, изрек Ромка и не отказался от своих слов даже тогда, когда на него набросилась давно ждавшая этого момента Валерия Михайловна.
— Ты где бродишь целыми днями? Я уже забыла, как ты выглядишь! И почему ты такой бледный? — Мама брезгливо сморщила нос: — И чем это от тебя пахнет?
Ромка незаметно обнюхал себя со всех сторон, ничего не почувствовал и шепнул Лешке:
— Чем?
— Сыростью, — тихо ответила она.
— Так я в одном укромном уголке сидел, совсем один, и историю учил, — тут же вскинулся он.
— Не надоело зубы заговаривать? — продолжала наступать мама.
— Ты что, мне не веришь? — искренне оскорбился Ромка. — Вот, посмотри.
Он расстегнул молнию на своей необъятной сумке, извлек оттуда толстую тетрадь, с превеликим удовольствием полистал ее сам и протянул Валерии Михайловне.
— «Билет номер один», — открыв тетрадку, прочитала мама и удивилась: — Ты что же, написал ответы на все билеты?
Ромка радостно закивал.
— Ну да. Так и запомнить легче, и Антон Матвеевич разрешил нам на экзамене тетрадкой пользоваться, только сказал, что будет задавать много дополнительных вопросов. Но мне они не страшны, я все теперь знаю.
— Особенно про Диогена, который в бочке сидел, — подтвердила Лешка.
