Чур, мы с Артемом первые.
— Это еще почему? — взвился Ромка, чуть не подавившись очередной булочкой.
— Потому что потому, — отрезала Лешка. — Я еще вчера тебе об этом сказала.
— Но как же так… А, ладно, — смирился Ромка, не желая выяснять отношения с сестрой при посторонних. — Но учти, завтра первыми будем мы с Катькой.
— Да пожалуйста, — махнула рукой Лешка.
Из-за стола друзья вышли вместе с Алексеем Петровичем. Лешка с Артемом помчались к конюшне, а ученый направился к своему внедорожнику.
— Алексей Петрович, а вы в какие края направляетесь? — поинтересовался Ромка, раздумывая, чем бы им с Катькой заняться в отсутствие друзей. Однозначно Лешка с Темой теперь появятся не раньше обеда.
— В лес, — ответил орнитолог.
— Наблюдать за птицами, да? За какими?
Алексей Петрович открыл свою машину и покачал головой.
— Нет, дружок, в настоящий момент меня волнуют не птицы. Директор заповедника в отпуске. Я временно исполняю его обязанности, а значит, в ответе за все, что здесь происходит. Сейчас вот нужно проверить, в каком состоянии находится наша уникальная дубрава, проводится ли в ней санитарная вырубка деревьев, поговорить с лесником.
— Значит, вы едете в дальний лес? А можно я с вами?
— И я, и я, — запрыгала Катька.
— Пожалуйста, милости прошу, — легко согласился Алексей Петрович.
Джип обогнул ряд птичьих вольеров, съехал на поле и промчался мимо Белых Скал. Так называлась утыканная огромными камнями высокая гора, к которой ребятам категорически запрещалось приближаться. Правда, запрет этот друзья не раз нарушали. Например, когда разыскивали похищенных в заповеднике птенцов сокола. Тогда еще на Ромку обрушился камнепад, а Катька свалилась в глубокую пропасть, и оба уцелели только чудом.
Ромка поежился — воспоминания были не из приятных. Скоро дорога сделала крутой изгиб, гора скрылась из виду. Сквозь прозрачное лобовое стекло Ромка смотрел на зеленеющую впереди громаду деревьев.
— Алексей Петрович, а почему вы называете этот лес уникальным?
— Из-за ценных пород деревьев. Вы ахнете, когда увидите нашу дубраву. Там есть дуб, которому тысяча лет. Его ствол в обхвате больше восьми метров. Дубы вообще удивительные деревья. А знаете ли вы, что древние славяне наделяли их сверхъестественной силой и поклонялись им? Существует такое поверье: стоит покрепче прислониться спиной к дубу, и усталость как рукой снимет, а тело наполнится невиданной энергией. — Алексей Петрович прибавил скорость. Вскоре перед ними вырос густой лес.
Как только орнитолог заглушил двигатель, послышался рокот сразу нескольких машин, который постепенно затих вдали.
Ученый нахмурил брови.
— Вы слышали гул?
Друзья кивнули.
— Кто бы это мог быть? — Алексей Петрович подумал и ответил сам. — Наверное, лесник организовал вывоз сушняка.
А дорожку перед ними вдруг перебежало грациозное животное с небольшими рогами.
— Олень! — ахнула Катька.
Но ученый ее поправил.
— Это не олень, а косуля. Хотя можем встретить здесь и оленей, как благородных, так и пятнистых, и даже канну — это такая антилопа родом из Юго-Восточной Африки. Охота у нас запрещена, так что они не очень боятся людей. Немало в заповеднике кабанов, ведь желуди для них — прекрасная пища.
— А браконьеры сюда не забредают? — обеспокоился Ромка.
— Увы, это наш самый страшный бич. Они не только здесь, они даже в ближнем лесу постреливают. Конечно, мы их ловим. Хотя, к сожалению, далеко не всех.
Катька дотронулась до узорчатой листвы и вдохнула в себя неповторимо-острый лесной воздух.
— А здесь и правда очень красиво. Столько разных деревьев. И дубы, и клены, и липы…
— И ясени, и калина, и орешник, — продолжил Алексей Петрович. — В дубраве эти деревья образуют второй ярус. Идите за мной. Я покажу вам тот самый доисторический дуб.
По еле заметной тропинке ученый повел их в глубь леса. Ромка с Катькой шли и радовались, что не остались дома, а очутились в этом великолепии. Как вдруг на их пути вырос большой круглый пень. Ученый остановился, провел по нему рукой и с недоумением отметил:
— Свежий спил. А кора как новенькая. Неужели это дерево было больным?
Впереди белым пятном сверкнул еще один такой же пень. Ромка опередил всех и весело объявил:
— Сяду на пенек, съем пирожок.
Он и в самом деле достал из кармана припрятанную с завтрака булочку и откусил от нее кусок. Но Алексей Петрович даже не улыбнулся.
— Погоди, потом посидишь. Сейчас некогда.
Между тем пней становилось все больше и больше. Казалось, мифический великан прошелся по деревьям огромной острой косой, свалил их наземь, обрубив ветки и верхушки. Однако все это проделало не сказочное существо, а люди. Кое-где дубовые стволы были уложены штабелями, кое-где попросту валялись, а некоторые деревья были недопилены. Ромка нечаянно наступил на втоптанное в землю птичье гнездо, отдернул ногу и тут же с горечью отметил, что в этом гнезде уже никогда не вылупятся птенцы.
Забежав вперед, он заглянул Алексею Петровичу в лицо.
— Пеньки прям как нулики, был лес — и нету. Мне кажется, на санитарную рубку это не похоже. Или я чего-то не понимаю?
Алексей Петрович повернул к нему свое сильно побагровевшее лицо, и Ромка увидел, как бьется тонкая синяя жилка на левом виске орнитолога.
— А тут и понимать нечего. Вырубили, негодяи, чуть ли не четверть дубравы, и скрылись.
— Значит, это их автомобили гудели?
— Очевидно. У них, должно быть, налажена четкая система оповещения. Выставили на дороге часовых и, когда увидели нас, все бросили и быстро уехали. Ну, этого я так не оставлю! Им мало не покажется. Подлецы! Покуситься на такую дубраву! Для того, чтобы дуб достиг зрелости, требуется восемьдесят лет, а на то, чтобы его спилить, — считанные минуты. Никому нет дела до природы. Леса на планете исчезают с поразительной скоростью. Каждые восемь секунд уничтожается участок леса размером с футбольное поле. Люди сами рубят сук, на котором сидят. Мы это уже чувствуем на своем климате.
— Но неужели этого никто не понимает? — воскликнула Катька, сложив брови домиком.
— Все только ради наживы. Ради нее люди идут на все. Уже и до заповедников добрались, хотя они занимают всего три процента территории нашей страны. Эти дубы в войну уцелели — недалеко отсюда проходила линия фронта. Но нынешние варвары хуже фашистов.
— А как же лесник? Он здесь на что? Или он ничего не знает?
— Лесник обязан знать обо всем, что происходит на его участке, на то он сюда и поставлен.
Алексей Петрович подошел к огромному тысячелетнему дубу, прислонился к нему и замолчал. Ромка с Катькой терпеливо ждали. А когда ученый отошел от дерева, Катька спросила:
— Придал вам дуб силы?
— Он мне придал злости. А теперь поехали.
Обратно к джипу они уже не шли, а бежали. Алексей Петрович погнал машину по лесной дороге направо, у огромного дуба с развилкой буквой 'V' снова повернул направо, проехал еще с полкилометра и остановился у высокого деревянного забора. За забором скрывались длинный приземистый одноэтажный дом и дворовые постройки. Ученый громко посигналил и вышел из машины.
Ребята подбежали к калитке. К ним с яростным лаем кинулась собака. Сквозь щелку в досках Ромка увидел огромную желтую цепную дворнягу с висячими ушами. Ее тупая толстая морда говорила о близком
