родстве с бультерьерами.
Заскрипела дверь, послышался крик: 'Полкан, на место!' — и на пороге дома вырос невысокий небритый мужичонка в помятых штанах и расстегнутой на груди клетчатой рубахе. Он отвел собаку к будке, укоротил цепь и пошел открывать калитку.
Увидев Алексея Петровича, мужичок протянул к нему обе руки и всем своим видом изобразил радушие, однако бегающие по сторонам глазки выдавали его смятение и затаенный страх.
— Петрович! Да никак ты? Здравствуй, рад тебя видеть. Заходи, посидим, побалакаем.
Алексей Петрович руки леснику не подал.
— Мне с тобой, Семен, балакать не о чем. Садись, поехали, — сурово приказал орнитолог.
— Куда, Петрович? — вытаращился мужик.
— В лес.
— Зачем?
— Сам увидишь зачем.
— Ничего не понимаю. — Лесник пожал плечами и безропотно сел в машину. Из дома вышла его жена, что-то прокричала вдогонку, но шум мотора заглушил ее слова.
Алексей Петрович за всю дорогу не произнес ни слова. Он нарушил молчание, только когда они подошли к вырубке.
— Это что? — Он указал пальцем на поваленные дубы.
— Батюшки! Впервые вижу! — воскликнул лесник и залебезил: — Виноват. Кругом виноват. Проспал, не увидел, не услышал. Петрович, прости. Больше такого не повторится.
Ромка с Катькой перевели глаза на Алексея Петровича. Неужели он поверит этому леснику?
Едва сдержав гнев, ученый сверкнул очками.
— Если бы ты проспал несколько деревьев, я бы тебя просто уволил за халатность и профнепригодность. Но нет, ты их не проспал, — Алексей Петрович помахал перед носом лесника указательным пальцем. — Здесь орудовал не браконьер-одиночка, подстреливший дичь и скрывшийся с добычей. Здесь техника использовалась, и не один день, а ее слышно и видно издалека.
Не пожелав слышать никаких оправданий, орнитолог резко повернулся и направился назад к машине. Лесник бежал за ним как нашкодившая собачонка.
— Петрович, послушай… Петрович! Ты куда?
— В милицию.
— Погоди, Петрович. Погоди. — Он ухватил-таки ученого за руку и что-то хрипло зашептал.
Ромка с Катькой навострили уши, подобрались к ним поближе и услышали, как лесник говорит:
— Может быть, договоримся по-хорошему?
— Что? — во весь голос воскликнул Алексей Петрович. — Ты что же, предлагаешь мне взятку?
Мужик сразу пошел на попятную.
— Нет, что ты, Петрович. Ты неправильно понял.
— Я все понял правильно. Иди домой и жди участкового.
С шумом хлопнув дверцей машины, орнитолог завел двигатель. Ромка с Катькой оглянулись с заднего сиденья. Лесник стоял посреди дороги и с нескрываемой злостью смотрел им вслед.
Вскоре они вырулили на основную трассу, миновали милицейский пост и помчались дальше.
— Мы в город едем? — спросил Ромка.
— В поселок, в райотдел милиции, — коротко ответил орнитолог.
— У нас в Медовке есть знакомый лесник, так вот он очень любит природу и бережет ее.
Он бы в своем лесу ни за что не допустил такого.
— Выходит, не все лесники одинаковы. Но мне всегда казалось, что Семен не способен на нечестные поступки. Я даже предположить не мог, что он станет торговать заповедным лесом.
— А почему вы не спросили у него, кто это сделал? Вам не кажется, что в первую очередь надо найти и привлечь к ответу браконьеров?
— Еще как надо, только, боюсь, сделать это будет очень нелегко. Семен и сам не знает, кто они и откуда. Приезжали, платили ему деньги за то, чтобы он на все закрывал глаза, — вот и все.
Миновав желтое пшеничное поле, они въехали в небольшой городок, по пыльной дороге подкатили к двухэтажному зданию с облупившейся штукатуркой, на первом этаже которого располагалось отделение милиции. В предбаннике молодая девушка-секретарша выводила громкую дробь на допотопной печатной машинке 'Москва'. Когда Ромка с Лешкой были маленькими, у них дома тоже была такая машинка, а потом появился компьютер, и мама без всякой жалости выбросила ее на помойку.
— Матвей Васильич у себя? — спросил у девушки орнитолог. Она кивнула. Алексей Петрович прошел в кабинет.
Вышел ученый оттуда вместе с добродушным на вид дядечкой со светлыми спокойными глазами и зычным голосом. Все снова сели в машину и поехали назад в лес. Матвей Васильевич оглядел пеньки, составил протокол, а затем взял с лесника подписку о невыезде.
Потом они отвезли Матвея Васильевича в его поселок и домой вернулись только к вечеру.
Лешка жутко расстроилась, когда услышала о порубленной дубраве.
— Там еще валяются птичьи гнезда, — мрачно добавил Ромка. — Одно утешение — Алексей Петрович разберется с лесником, а милиция отыщет браконьеров, и такое больше никогда не повторится.
Глава II
НЕПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО, ИЛИ ОДИН ШАГ ДО НЕНАВИСТИ
На следующий день Ромка с Катькой в свой черед пошли за лошадьми, а там конюх Петр встретил их со словами:
— Скоро ваша лавочка прикроется, я закрываю конюшню.
— Почему? — удивилась Катька.
— Потому что сюда понаедет много народу. Каждый захочет покататься, а у меня только две лошади. Я не смогу всем объяснить, почему вам можно, а другим — нет.
— Ну что ж, — огорченно произнесла Катька, подумав, что Лешку эта новость расстроит еще больше. Ромка на раскрытой ладони подсунул лошади морковку и бодро сказал:
— Тогда мы будем сюда просто так приходить. А когда все понаедут, нам и без лошадей найдется, чем заняться.
Когда Ромка с Катькой вернулись с верховой прогулки, на территории лагеря вовсю кипела работа: немногочисленные служители заповедника готовились к приезду гостей. В летние домики занесли матрасы, на окна повесили занавески. Потом к летней кухне — небольшому бревенчатому дому, рядом с которым находилась огромная брезентовая палатка — столовая с установленными внутри пластиковыми столами и стульями, подкатил грузовик с продуктами. Из машины вышли две женщины, молодая и пожилая. Это были поварихи. Та, что постарше, уже работала здесь прошлым летом и потому указывала мужчинам, куда ставить огромадные мешки и ящики.
— Скорей бы завтра! — наблюдая за всем происходящим, воскликнул Ромка.
И вот наконец этот торжественный и долгожданный день наступил.
Часа в два к административному зданию в сопровождении охраны подкатил первый автобус. Как грибы из лукошка посыпались подростки с разноцветными сумками и рюкзаками. Галдеж поднялся почище, чем в школе на большой перемене. Кроме школьников, из автобуса вышли три женщины, одна пожилая и две совсем молоденькие. Это были учительницы и медсестра.
Друзья с громадным интересом высматривали племянника Алексея Петровича. Они видели прошлогоднюю фотографию Дениса, поэтому сразу узнали этого упитанного подростка с темно-рыжими волосами и темными веснушками вокруг носа. Лицо его показалось Лешке чересчур заносчивым.
— Денисочка, здравствуй! — крикнула Юлия Вячеславовна и поспешила к племяннику с объятиями.
Но Денис ловко увернулся от теткиных рук, поставил на землю свою ярко-синюю сумку и только тогда
