Однако в галерее, вернее, вокруг нее, творятся странные вещи. Здесь у меня работает одна знакомая художница, подруга жены, так вот, кто-то вчера поздно вечером ее напугал чуть ли не до смерти.
– Как напугал? – удивилась Арина.
– Какой-то человек со страшным оскалом постучал к ней в окно, после чего ослепил вспышкой. Потом до нее дошло, что неизвестный фотограф был в маске, а в первый момент она не поняла, в чем дело, и чуть в обморок не упала. Бедная Инна никак не ожидала ничего подобного. И я не возьму в толк, кто это мог быть.
С трудом сдержав улыбку, Арина испытующе взглянула на Ромку и сделала ему знак помалкивать. Впрочем, Ромка и не собирался ни в чем сознаваться.
– А чем она здесь по ночам занимается? – спросила девушка.
– Не по ночам, а по вечерам, – ответил Павел. – Пишет кое-что для себя.
– И что, если не секрет? Можно взглянуть? – И Арина, не дожидаясь разрешения, открыла ведущую в студию дверь. Ромка с Лешкой, как приклеенные, последовали за ней.
В мастерской стоял открытый мольберт, а на нем – недописанная белая церквушка на красном закатном небе. Подобную картину брат с сестрой в этой мастерской уже видели, и еще тогда она поразила Лешкино воображение. Но Арина, как ни странно, пренебрежительно махнула рукой:
– Она над
– Я? Вовсе нет. Инна пишет на потребу публики. Такие вещи на уличных выставках в один миг разлетаются. А у себя, ты ведь в курсе, я стараюсь выставлять настоящее искусство, по крайней мере, хочется так думать. – Павел Петрович вдруг с обидой взглянул на Арину: – А откуда в тебе такой снобизм? Будто этим никто больше не занимается! Да твоя Софья тоже с Арбата начинала, вспомни об этом.
– А можно я посмотрю другие работы твоей Инны? – миролюбиво спросила Арина и прошлась по студии, разглядывая каждый холст. Ромка тоже не пропускал ни одной картины.
Павел усмехнулся:
– Я, кажется, догадываюсь, что ты хочешь найти. Уж не подозреваешь ли ты, что Инна могла сделать копию и подменить Софьин «Восход»? Вот и Рома мне вчера фотографии какой-то картины показывал и допытывался, чья это работа. Я Инну потом расспросил, она ничего подобного не писала.
Арина кивнула:
– Возможно.
Павел Петрович схватил ее за руку:
– Ты мне не веришь? Обидно и глупо, потому что после пожара и до того момента, как я узнал, что Софьину картину заменили, Инны в Москве не было.
– А мне не обидно! – воскликнула девушка. – Еще раз повторяю – мои друзья не могли этого сделать!
– Но ведь до той вашей вечеринки картина ни разу не оставалась без присмотра. Я просмотрел все записи – подозревать некого. Но кто-то же это сделал!
– Но кто, кто это сделал?! – ни к кому не обращаясь, вопросил Ромка, когда они с сестрой и Ариной покинули галерею. – Никак я во все это не врублюсь. Лешк, скажи, а на Старом Арбате были картины с церквями и красным небом?
Лешка кивнула:
– Кажется, да. И даже не в одном месте.
– Таких картин везде много, они пользуются спросом, – добавила Арина.
– Тогда все мои версии лопнули, – разочарованно протянул Ромка и почесал затылок. – Тогда почему девушка с Арбата говорила нам об Инне Николаевне? Слушайте, может, она, эта Инна, приехала в Москву раньше, чем думает Павел Петрович, и незаметно проникла в галерею? Забежала, например, в тот самый вечер, когда вы там оттягивались. Вот самое простое объяснение. Ты, Арин, говорила, что все заходили и выходили, когда хотели, и что дверь никто не запирал. Вдруг она улучила момент, когда в зале никого не было?
– Это маловероятно, – возразила Арина. – Ведь, чтобы сделать копию с картины, ей не один раз надо было там показаться.
– Эту копию в Нью-Йорке могла сделать Оксана, а потом каким-то образом переслать Инне. Софья же свою картину в Америке писать начала.
– Слишком уж это все сложно, – покачала головой девушка.
– Пусть, как ты говоришь, маловероятно и сложно, но и не невозможно, и потому надо все проверить. – Ромка взглянул на часы. – Арин, может, еще не поздно на Арбат смотаться, а? Я хочу еще раз с той девушкой поговорить. Подвези нас туда, пожалуйста.
Взглянув на часы, Арина нехотя согласилась и высадила их в самом начале пешеходной улицы.
Глава 9
НОВАЯ ЗАТЕЯ
– Хорошо, что вы тут! – воскликнул Ромка, подойдя к еще сильнее хлюпающей носом девушке, и они с Лешкой внимательно оглядели ее стенд. Картина под названием «Закат» на нем отсутствовала.
– А ее уже купили, – увидев знакомые лица, художница сразу поняла, что именно они пытаются у нее высмотреть.
Тогда Ромка протянул ей фотографии Инны Николаевны.
– Посмотрите, пожалуйста, та ли это женщина, что дала вам на продажу свою картину?
Девушка мельком взглянула на снимки и покачала головой:
– Нет, это не она.
– Как не она? – не понял Ромка, удивленный тем, что художница даже не рассмотрела как следует фотографии. – Посмотрите получше, пожалуйста.
Но девушка отвела его руку:
– И смотреть нечего. Я ж вам, кажется, говорила, что Инна Николаевна – женщина немолодая.
– А эта какая, по-вашему? – изумился Ромка.
– Этой всего лет тридцать пять – тридцать семь, а той – далеко за пятьдесят, если не больше, – объяснила художница.
– Вот те на! – с глубоким разочарованием присвистнул Ромка. – А мы и эту старой посчитали. Выходит, просчитались. А когда ваша Инна Николаевна снова сюда придет?
Девушка в очередной раз хлюпнула покрасневшим носом и достала из кармана джинсов носовой платочек.
– Теперь не знаю. Я ей отдала деньги за ту картину, и она мне сообщила, что скоро уезжает.
– Куда?! – вскинулся Ромка.
– Она не сказала.
– А как же ее найти?
Девушка молча пожала плечами.
– Чужое имя присвоила, картину продала и уезжать собралась! – Ромка с тоской оглянулся на ресторан «Му-му», но сестра перехватила его взгляд и заявила:
– У меня денег нет.
– Я же отдам!
– Это я уже слышала. Но у меня и в самом деле нет.
– И на раму?
– Знаешь прекрасно, что и на раму тоже. Сам говорил, что картину можно сначала отнести и на одном подрамнике. Если ее у тебя Павел Петрович возьмет, то на раму у папы попросишь, он не откажет.
– Что ж, придется обойтись и без рамы, и без «Му-му», – горестно проговорил Ромка. – Значит, настоящая Инна Николаевна в ресторан просто поесть зашла, как и мы с тобой, а к девушке этой подходила другая тетка, совсем старая. Ну, и где ее теперь искать?
На этот вопрос Лешка ничего не могла ответить. А Ромка продолжал думать.
– Эй, послушай! – встрепенулся он. – А что, если Оксана тайно приехала в Москву, загримировалась под старуху и действует себе под чужим именем? Я где-то читал, что есть какое-то вещество под названием гумус: если его нанести на кожу, то она съежится, и на ней появятся морщины. И руки можно раскрасить
