Тысячу раз мы с друзьями-мангаками обсуждали на форуме, как здорово было бы хоть разок попасть в этот ШАР. Но просто так, с улицы, туда не берут, нужна рекомендация, а где ее взять? И я даже не ожидала, что рекомендация может поступить от Анны Семеновны.
– Да, – сказал папа, – и руководитель ШАРа хочет пригласить тебя на семинар.
– Ой, – сказала я, – сейчас в обморок упаду.
– Школа находится в Подмосковье. Но этот руководитель сегодня туда поедет и...
Я сорвалась с места и бросилась папе на шею.
– Папуля! Ты разрешишь?
– Если бы инициатива исходила от кого-то другого, а не от Анны Семеновны, я бы не позволил. Но тут...
– Я тебя обожаю!
– Только к этому руководителю я отвезу тебя сам.
– Спасибо! Мамуля, ты слышала?
– Две минуты, – проговорила мама, подскакивая.
– Какое счастье, – пробормотала я, снова усаживаясь на место.
В кармане пикнул мой мобильник. Эсэмэска от Зета.
Вот тут я и правда чуть не хлопнулась в обморок от удивления. Так это все устроил Зет? Маг-йог – и руководитель Школы альтернативного рисунка вдобавок?
Как же я счастлива! Однако папа моего счастья не разделял. Сидел грустный у окна, смотрел в одну точку. Даже о йогуртах забыл. Нет, не могу я радоваться жизни, когда папа так огорчен.
– Папочка...
Я взяла его за руку.
– Это я виноват, – пробормотал он, – слишком давил на тебя с этим переводом. Вот он тебе и опротивел.
– Папочка, он мне давно опротивел, пойми же.
– Как ты будешь жить, когда вырастешь? На что?
– Пап, я еще не выросла. Будут бить, будем плакать.
– Что за поколение? – вздохнул папа, – яйца курицу учат.
– И курица яйца учит, – возразила я, – кстати, я изменила свое отношение к английскому. И понимаю, что нужно его знать. И уметь переводить...
Лицо у папы посветлело. Он накрыл мою руку своей.
– В любом случае я буду им заниматься, обещаю, – сказала я, вдруг подумав, что переводить-то можно что-то интересное.
Комиксы, например!
– Сгорело! – вдруг закричала мама, – я задумалась, и она сгорела.
Мы втроем подпрыгнули и принялись вытаскивать клубничное чудо из духовки. Снизу оно действительно подгорело. И по краям тоже. А внутри мама даже не тыкала спичкой. Значит, вполне могло остаться сырым.
Однако я все-таки взяла лопатку, отрезала себе кусочек пирога прямо в форме. Вынула его. Чуть не уронила, потому что обожгла пальцы. Подула. А потом откусила и проговорила:
– Вкуснотища, мамуля.
И я не врала. Шарлотка и правда была вполне съедобной. То ли потому, что мама очень старалась. То ли потому, что меня переполняла любовь к ним обоим – и к маме, и к папе.
Глава 22,
в которой я разгадываю последнюю загадку
Машины гудели мне со всех сторон. Как только мы выехали на проселочную дорогу, я закричала:
– Вообще-то, я думала, что байк – это байк!
– А я думал, ты английский язык хорошо знаешь, – делано удивился Зет.
Он держал руль одной рукой и смотрел куда-то в небо, а не на дорогу, а я изо всех сил крутила педали, чтобы его догнать.
– Разве не помнишь великую песню Меркури? «Bicycle, Bicycle, I want to ride my bicycle, I want to ride my bike![27]».
– Тьфу, – с досадой сказала я, останавливаясь, чтобы вытащить ветку, попавшую в цепь.
Вокруг было красиво: ночью выпал первый снег, и золотистые осенние листья лежали припорошенные им, как сахарной пудрой. Холодно, но солнечно – моя любимая погода. На самом деле – классно ехать на велике по деревенской дороге в такой холод, но Зету я не признаюсь, пусть не воображает.
Зет остановился чуть впереди.
– Кроме того, – продолжил он, наблюдая за тем, как я силюсь вытянуть колючий прутик, – мне очень уж хотелось произвести на тебя впечатление.
– То есть ты не думал, что я разочаруюсь, когда вместо крутейшего хромированного байка увижу вот этот транспорт для детсадовцев, – съязвила я, залезая обратно на велосипед.
– Думал, конечно! Брал на прокат в общаге и думал – что поэтому и провернул к этому времени трюк с твоим папой!
– Что-о?!
Я догнала его и схватила за капюшон.
– Так я и знала, что здесь что-то не так! Папа в жизни не отпустил бы меня с тобой! Значит, ты все-таки использовал гипноз!
– Нет-нет!
Зет со смехом прикрыл голову, которая уже слегка успела обрасти трогательным ежиком волос.
– Ты же сказала, чтобы я не гипнотизировал твоего папу! Пришлось гипнотизировать кого-то другого.
– Анну Семеновну, – пробормотала я, пораженная, – ты ее загипнотизировал?!
– Я повлиял на нее силой мысли, – хмыкнул Зет.
– Так вот почему она сегодня позвонила папе и сказала, что моя слава комиксиста дошла до человека, который руководит Школой альтернативного рисунка, и он хочет пригласить меня на семинар?!
– Да, тут прокол вышел, – нахмурился Зет, – я не руковожу ШАРом. Это мои друзья делают. Но я не настолько силен в гипнозе, чтобы такие сложные вещи ей передать мысленно.
– Школа альтернативного рисунка, – мечтательно произнесла я, – мы скоро доедем?
– Судя по указателям, до деревни Усачево еще километров двадцать.
– Хорошо, что мы хоть из Москвы на электричке выбирались, – вздохнула я, – а расскажи еще раз про них. Мне до сих пор не верится.
– А что такого странного? Ребята снимают здоровенный дом и приглашают по выходным знаменитых мангак, комиксистов, райтеров, это художники, которые рисуют...
– Я знаю, что рисуют райтеры! Дальше!
– А дальше, поскольку они предпочитают классике эксперимент, они пригласили тебя, чтобы ты рассказала о своих достижениях, о том, как ловко тебе удается скрещивать традиционный американский комикс и мангу.
– Обалдеть, – прошептала я себе под нос, – слушай, да чему я могу их научить?! Скорее я бы с удовольствием у них чему-нибудь поучилась!
– Так и будет, – кивнул Зет, – у них нет строгого разделения на учителей и учеников. Каждый и учит, и учится.
– С ума сойти... Ох, Зет, я тебя просто...
– Слушай, – перебил он меня, – а меня вот все мучает одна загадка. Как Генрих попал в первый гуманитарный? Судя по тому, что пришлось проделать нам с тобой, это не так просто!
– А прочитать его мысли слабо? – не удержалась я.
