ним.
— А может, все-таки упокоить? Ты мне сейчас расскажешь, какой осинкой надо его проткнуть, и всех делов-то.
— Да мне собственно на него наплевать, он все равно не из нашего клана, только перед отцом будет неудобно. Ом бросил все дела, мчится сюда, чтоб разобраться во всем, а мы его поставим в такую ситуацию. Давай я тебя по-быстрому научу, как его можно связать, а отцу я сообщу, где этого чудика можно будет найти?
— Ну ладно, уговорил. Что делать-то надо?
— Возьми энергию из этого полудурка и, представляя себе самую крепкую веревку во всех деталях, преобразуй эту энергию. Ну а дальше совсем просто, свяжи его и не забудь сделать узел покрепче где- нибудь сзади. Если у тебя все получится, как надо, ему эти путы не разорвать ни за что на свете. Попробуй, а я, если что, тебя подстрахую.
— Ну ладно, пока я тренируюсь, следи, чтоб он не убежал. — Почему-то единственное, что пришло мне в голову, — это смирительная рубашка. Открыв глаза, я с удивлением увидела валяющегося на земле толстяка в светящейся смирительной рубашке.
— Что это такое? На веревку не очень-то похоже. Ты побоялась, что он замерзнет, и решила его приодеть? Только фасон какой-то странный. — Дакк обалдело переводил взгляд с толстяка на меня.
— Что получилось, то получилось. Зато из этого ему точно не выбраться. Давай, раз ты решил оставить его в живых, вот и тащи сам в овраг. Я надрываться под этой тушей не собираюсь.
Кое-как дотащив и свалив вампира в овраг, Дакк с моей помощью закидал его ветками, и с чувством выполненного долга мы пошли обратно в село.
— Давай по-быстрому забираем припасы и топаем дальше. Что-то мне не хочется объясняться с папой.
Придя к дому, мы застали нашу хозяйку всю в слезах. Ну дурдом какой-то. Стоит ненадолго отлучиться, как внова здорово.
— Что опять приключилось? Надеюсь, теперь это не вампиры?
Женщина, всхлипывая, рассказала, что она поспешила расплатиться с долгами со старостой, заодно и прикупить некоторые продукты. А деревенский староста заявил, что якобы она ему столько задолжать успела, что еще и этих денег не хватит. Так что пусть идет и со своих постояльцев, если они такие добренькие, еще денег попросит.
— Так, Лика, давай собирайся, а я отлучусь ненадолго. — Дакк успокаивающе положил руку мне на плечо, развернулся и вышел.
— Не переживайте, Дакк у нас бывает очень убедительным. Он поговорит с вашим старостой, и мне почему-то кажется, что тот сразу все осознает. Все у вас будет хорошо. Ну а я пожалуй пойду, присмотрю за ним, а то, знаете, парень молодой, горячий. Как бы не натворил чего.
Догнала я его только около той злопамятной калитки.
— Ты чего прибежала? Не доверяешь мне, да? — Дакк обиженно насупился.
— Ну что ты! Как я могу тебе не доверять, ведь ты же мой единственный друг в этом мире. Просто решила поучаствовать в этом представлении. У меня некоторая идейка появилась, вот решила ее опробовать.
— Ну тогда ладно. Давай опробуй, но как нам попасть в этот чудесный дом?
— Откуда я знаю, как? Долби в ворота, если что пойдет не так, всегда успеем смыться.
— Долби сама, если хочешь. А я лучше с черного хода зайду. — И Дакк начал частично превращаться. Получилось очень даже ничего. Такие белоснежные зубки (немного торчат, но так даже пикантнее), глазки слегка посвечивают красненьким, и, самое главное, у Дакка появились большие крылья. Вполне себе так, чем-то похожи на нетопыриные.
— Только кусать его не вздумай, еще заразишься жадностью, а я даже не знаю, как это лечится.
— Не переживай, у меня все будет в порядке. Встретимся в доме! — Дакк расправил крылья и легко взлетел на забор. Какой-то миг, и его уже не видно.
— Кто там барабанит? Давно розог не пробовали? — Все тот же мерзкий голос.
Вот и ладненько. Значит, хозяин дома.
— Хозяин, меня к вам прислала вдова из домика на отшибе. Просила передать денежку в счет погашения долга, — Ага, дождешься ты у меня! И денежек, и чего покруче, хмырь недорезанный.
Калитка как по волшебству открылась, и на пороге нарисовался крепкий, достаточно упитанный мужик, с красной рожей и хитрыми маленькими глазками.
— Давай, что жмешься? — Он профессионально протянул пухлую гладкую ладонь.
— Нет, так не пойдет! Вы должны все пересчитать и подтвердить, что мы в расчете. А здесь очень много посторонних глаз. Может, мы пройдем в дом?
Староста смерил меня оценивающим взглядом.
— Ну ладно, заходи. — Захлопнув калитку, скомандовал: — Иди сюда на лавку, нечего в доме следить. Ну…
— Что ты нукаешь, не запрягал! Ты на кого баллоны катишь, баклан?
Мужик весь аж покраснел от такого хамства. Ну я же знаю, что здесь главное — взять инициативу в свои руки. Поэтому, сделав многозначительную паузу и дождавшись, когда он набрал в рот воздуха, чтоб разразиться бранной речью, резко его перебила:
— Разъясняю доходчиво и один раз, для особо одаренных. Эта женщина находится под защитой Синдиката Саблезубых. К твоему сведению, ваше село входит в подвластную нам территорию, и все, что здесь происходит рано или поздно становится нам известно. На твою голову, как на особо зарвавшегося старосту, поступил конкретный заказ. Исполнитель уже в пути, и отменить приговор сейчас только в моей компетенции. Короче, жить тебе остаюсь полтора понедельника, если не меньше, поэтому в твоих интересах прямо сейчас придумать, почему мне стоит оставить тебя в живых. Считаю до десяти, а дальше пеняй на себя. — Тут в кои-то веки (имеется в виду, что очень вовремя) эффектно появляется Дакк в боевой трансформации вампира. Глазки сверкают, крылья расправлены, еще и шипит очень даже правдоподобно.
— О, а вот и исполнитель появился! Видите, даже раньше, чем я предсказывала. Ну что, будем петь или в молчанку играть?
— Я-а, вы… а он! Он же, он же…
— Да знаю я, что он вампир. Я же тебе уже битый час говорю, что на тебя заказ поступил. Жалуются все на тебя. Говорят, ты местный контингент обижаешь, уже всех до нитки обобрал. А это прерогатива только нашего Синдиката. Короче, у тебя есть только один шанс из ста, и то, если я так решу.
— Я все, все-все-все сделаю. Только не убивайте. Я же не знал. Хотите, я на вас работать буду? Все по-честному. Пополам.
— Чего-о? И это ты считаешь по-честному? Да здесь итак все принадлежит нам, включая твою жалкую жизнь. Короче, село через год должно быть в два раза богаче. Толъко ничего не перепутай! Не ты богаче, а село и люди в нем живущие. Никого несправедливо не обирать, налоги снизить. Организовать кассу взаимопомощи из собранных налогов. Кому на селе совсем тяжело приходится, выделить помощь. Тунеядцев и лоботрясов гнать в три шеи.
Если все сделаешь, как я велю, будешь жить и дальше на должности старосты. Если попытаешься обмануть — пеняй на себя. Мы все видим и слышим, просто до поры до времени не вмешивались, но теперь все, хана тебе, если что. Подтверди, что понял и со всем согласен! — Я требовательно уставилась в эти заплывшие жиром глазки. Дакк тоже не лыком шит оказался, решив подыграть мне, он стоял за спиной старосты и периодически щелкал зубами то над его левым ухом, то над правым.
— Я все понял, я все сделаю. Организовать помощь и сделать село богаче. А что я могу-у? Бедный я, бедный! Пощадите меня… — Мужика наконец проняло по-настоящему. Тихо подвывая, он плюхнулся на колени и начал биться лбом о ступеньки крыльца.
— Ладно, подскажу, так уж и быть. Недалеко от вашего села проходит тракт, по которому купцы добираются до города. Сделайте всем селом небольшое ответвление и на развилке поставьте указатель, что в вашем селе можно отдохнуть, недорого поесть и перековать коней. Организуйте трактир с гостиницей, обговори с кузнецом расценки, чтоб не драл втридорога. Ну и свои товары пусть селяне подготовят.
