вообще крайний северный остров, так что, смотря по обстоятельствам, под ним можно разуметь острова Британские, Исландию, острова и полуострова Скандинавские. Но что ж из этого? Мы все-таки не видим главного: тождества с Русью, и не только нет никакого тождества, напротив, византийцы ясно различают Русь и варягов... Византийцы, близко, воочию видевшие перед собою в одно и то же время и варангов и русь, нигде их не смешивают и нигде не говорят о их племенном родстве».
На страницах Журнала Министерства народного просвещения мы еще недавно читали: Византийское «варангои» произошло не прямо от «ве-ринг» (тогда было бы «варингои»), а через посредство славянского «варя-зи», которое впервые пришло к Грекам из Киева, вероятно, в письменном сообщении. По свидетельству нашей летописи это было в 980 году..
Итак в настоящее время и норманистами и противниками их признаются несомненными два следующих положения:
1) Имя варангов появляется в Византии в XI веке, и появление этого имени объясняется прибытием туда варяжской дружины, о которой говорится в русской летописи.
2) С XI века византийцы различали русь и варягов и никогда не смешивали этих двух названий.
Мы намерены проверить оба положения полным разбором всех византийских известий XI века, где говорится о варягах. Нам уже давно казалось, что второе положение высказано и принято без достаточного изучения именно того византийского писателя, который в этом случае был важнее других. Мы разумеем Аталиата или Атталиоту, который жил и писал действительно в XI веке и не был компилятором, как Зонара и Кедрин, писатели более поздние... Издан наконец и другой самостоятельный и оригинальный источник для византийской истории XI века... история Михаила Пселла... Пселл, как известно, был не только первым ученым своего времени, но и играл первостепенную политическую роль при византийском дворе Константина Мономаха и его преемников. Он описывает то, чему сам был свидетелем, в чем сам был главным участником. Из его истории мы узнаем, что вместе с императором Константином Мономахом он следил своими глазами за ходом морского сражения византийцев с русскими в 1043 году... Любопытно то обстоятельство, что Пселл, окончивший свою историю около 1088 года, ни однажды не употребляет выражения «варанги», хотя несомненно говорит о самом предмете...
Небольшое исследование, которое мы посвящаем византийским варягам, нисколько не касается существа норманской теории, и выводы, которые из него позволительно будет сделать, могут быть обращены в свою пользу как норманистами, так и с таким же правом противниками их...
Для того чтобы сделаться «варангом», мало было приехать в Грецию, а нужно было вступить в военную службу или даже, по общепринятому воззрению, в число телохранителей императора, в состав его лейб-гвардии. Известие Вертинских летописей о людях, посланных императором Феофилом к Людовику Благочестивому, которые называли себя «рос», а по расследовании оказались шведами, совершенно не относится к вопросу о византийских варангах, ибо нигде не сказано, что это были варанги... Если скандинавское название «варягов» и происходит от корня, означавшего на северном языке «защищать», «оберегать», то это не значит, что для получения названия защитника (чего бы то ни было) необходимо было съездить в Византию. А главное, зачем делать гадательные предположения, когда в сагах есть совершенно определенные указания о том, кто именно и когда именно был первым норманном, вступившим в варяжскую дружину. Мы удивляемся, каким образом никто до сих пор не обратил внимания на следующее в высшей степени важное место в одной из древнейших и наиболее достоверных исторических саг:
«Когда Болле провел одну зиму в Дании, он решил отправиться в более отдаленные страны, и не прежде остановился в своем путешествии, чем прибыл в Миклагард (Византию); он провел там короткое время, как вступил в общество верингов (варангов). У нас нет предания, чтобы кто-нибудь из норманнов служил у Константинопольского императора прежде, чем Болле, сын Болле. Он провел там много зим и во всех опасностях являлся храбрейшим и всегда между первыми; подлинно, вэринги много ценили Болле, когда он жил в Константинополе...»
Это читается в Лаксдельской саге. Лаксдельская сага записана, как полагают, в начале XIII столетия; следовательно, по времени записания она не принадлежит к самым древним, но события в ней описываемые, оканчиваются около половины XI века. Таким образом, она, подобно всем другим сагам, довольно долго сохранялась в устном предании... Если замечание о том, что Болле Боллесон был первым норманном, вступившим в военную службу к Византийскому императору, сделано только при письменной редакции, то это будет значить, что в начале XIII века, т.е. во времена Снорри Стурлесона, когда последний кульминационный пункт своеобразного исторического творчества в Исландии уже завершился — не было известно ни одной саги, которая говорила бы о более ранней службе норманнов-скандинавов в Византии.
К какому же времени относится вступление Болле Боллесона в общество варангов? Решить этот вопрос не трудно, потому что лица, действующие в Лаксдальской саге, не только встречаются в других исторических сагах, но упоминаются также у Аре Фроди, первого исландского летописца, т.е. суть лица вполне исторические. Отец первого византийского ва-ранга из норманнов, по имени Болле, есть одно из таких лиц, упоминаемых в летописи; другой герой саги, Киартан, не только появляется во всех рассказах о стремлениях короля Олафа Тригвасона обратить Исландию в христианство, но даже его гробница с рунической надписью сохранилась до нашего времени. Болле отец, по летописи, был убит в 1007 году, а только после его смерти родился сын, Болле младший, или Боллесон. Двенадцати лет, по саге, он предпринимает исполнить долг мести за своего отца (1018 г.), но потерпел неудачу. Потом он женился и только после этого отправился в далекие страны, сначала в Данию, а потом в Константинополь.
Итак, первый норманн явился в числе варангов никак не ранее 1020 года, а, по-видимому, после 1023 или даже 1026 года...
Такому заключению, по-видимому, противоречит упоминание вэрин-гов в двух других исторических сагах, считаемых самыми древними — как на основании их содержания, так и по времени письменной редакции, относящейся к концу XII века. Это 1) сага о Вига-Стире и 2) сага о битве на поле... В первой... Гест, сын Торгалла, убив Стира (1007 г.), одного из старшин или князьков исландских, он удаляется из опасения мести сначала в Норвегию, а потом в Миклагард, где поступает в число вэрингов. Здесь находит его сын Стира, Торстейн, застает его во время игры среди вэрингов и бросается на него с мечем в руках:
«Гест видел, что он не в состоянии держаться против происков Тор-стейна в Норвегии, и отправился на юг в Миклагард и нанялся там служить с вэрингами; он рассчитывал там быть лучше скрытым. До Торстей-на дошли о том вести, и он в то же лето отправился в Миклагард. Но такой обычай у вэрингов и норманнов, что день они проводят в играх и борьбе. Торстейн, вступивший в среду вэрингов, застал Геста во время борьбы, выхватил меч и ранил его. Вэринги подбежали и хотели тотчас убить Тор-стейна, потому что был такой закон, что если кто покусится на жизнь другого во время игры, то должен потерять свою. Но сам Гест освободит Тор-стейна, заплатив за него выкуп и потом помирившись с ним».
Событие должно относиться к 1011 году, и, следовательно, сказание о Стире противоречит прямому свидетельству Лаксдэльской сагги о первом, норманне в византийской гвардии. Но весьма легко решить, на какой стороне находится большая достоверность. Подлинная рукопись Вигастиро-вой саги и единственный список с нее... сгорели при копенгагенском пожаре 1728 года. В нынешнем своем виде сага восстановлена по памяти... Путешествие в Царырад и вступление в варяжскую дружину Византийского царя самая обычная черта в позднейших сагах... Между тем не всегда нужно было ездить в Византию, чтобы сделаться варангом: в начале XI века для этого можно было ограничиться Киевом или вообще Русской землей.
Не совсем верно утверждают, что норманны, служившие у русских князей, никогда в северных сагах не называются вэрингами. В Гейдарви-га-саге, которая составляет продолжение Вигатеровой... и сохранилась в очень хорошей рукописи до нашего времени, рассказывается о Вига-Бар-ди, что он, изгнанный судом из своей родины, т.е. Исландии, после нескольких скитаний, прибыл с женою в Галогаланд, т.е. в северо-западную приморскую окраину Норвегии. Здесь он поссорился с женой и опять пустился путешествовать. «Он не оставил своего пути, пока не прибыл в Гар-дарики и сделался там наемником, и был там с вэрингами, и все норманны высоко чтили его и вошли с ним в дружбу15...»
Ясное дело, что здесь идет речь о русских варягах... напрасно, стало быть, помещают Вига-Стира в число византийских варангов. Но если б это и было основательно, то и тогда прямое свидетельство Лаксдальской саги не потеряет своего значения... Варяжская служба нашего героя (Барди) падает к 1020 годам... Сага кончается 1025 годом, а последнее событие, в ней рассказанное, есть именно смерть Барди,
