Интересно, что в летописном рассказе о кончине Ярослава появляется утверждение, будто Всеволод хоронил отца (а не Изяслав, как было на самом деле), и он был любимым его сыном. Видимо, летопись заметно редактировалась в кругах, близких Владимиру Мономаху, сына Всеволода. Недаром тот же лейтмотив появляется в рассказе о кончине Всеволода и его похоронах в Киевской Софии, причем здесь уже и непосредственно отмечается и любовь сыновей к отцу, и порядочность Владимира Мономаха, уступившего киевский стол Святополку.
До нас дошло «завещание Ярослава», оставленное им своим детям. «Завещание Ярослава» фактически предопределяет очередной распад Руси. Правда, в позднейшей редакции «завещания» звучит призыв к братьям жить в любви и согласии, слушаясь старшего («в отца место»). Здесь уже просматривается принцип майората. Но с точки зрения этого принципа у полоцких князей прав было больше, почему и потребовалось сыновьям фальсифицировать возраст Ярослава.
Летописная редакция «завещания» Ярослава сложилась, видимо, в канун Любеческого съезда князей в 1097 г. в качестве своеобразной программы. Hb сохранилось оно в двух разных редакциях: Лаврентьевской и Ипатьевской летописях. Первая при этом возвышает Всеволода и несет, по всей вероятности, следы обработки второго десятилетия XII в., когда требовались аргументы в пользу занятия Киева, вопреки принципу майората, Владимиром Мономахом. Ипатьевская летопись сохраняет в данном случае более раннюю редакцию, предполагавшую законность занятия Киевского стола Изяславом как старшим.
Осталась, однако, нерешенной еще одна проблема. Старший Ярославич, новгородский князь Владимир умер в 1052 г., ранее кончины отца. Его сыну Ростиславу в это время было 14 лет, и он оставался новгородским князем, явно не имея возможности существенно влиять на внутриновгородские дела. По существу у него было примерно столько же оснований претендовать на киевский стол, что и у полоцких князей. Но он в «завещании» Ярослава вообще не обозначен и попал в число князей-изгоев.
Ведущую роль, по завещанию, получают трое старших. Изяслав (1024 — 1078) получает Киев, Святослав (1027 — 1076) — Чернигов, Всеволод (1030 — 1093) — Переяславль. В XI в. именно эти три города считались главными центрами собственно Руси, т. е. бывшей земли полян. При этом к Чернигову (очевидно, несколько позднее) будут приписаны земли по Десне и Оке «до Мурома», а к Переяславлю Ростово-Суздальская земля. Новгород будет пока в ведении Киева, и бегство из Новгорода Ростислава, возможно, связано с намерением Изяслава утвердить там своего сына Святополка, которого, однако, новгородцы не приняли.
Младшие Ярославичи, Вячеслав и Игорь, получили соответственно, и Смоленск, и Владимир Волынский. Вячеслав скончался уже в 1057 г., и Игорь был переведен в Смоленск, где он тоже скончался через три года. Дети этих умерших князей стали изгоями, ожидающими какой-нибудь подачки от старших. Но и старшие недолго сохраняли определенное единство (таковое держалось главным образом в противостоянии полоцкому князю Всеславу). С конца 60-х гг. XI в. и между ними разгорается вражда и усобицы, в которых Святослав претендует на киевский стол, уступая Чернигов Всеволоду. Но после смерти Святослава в 1076 г. уже Святославичи оказываются изгоями, часто ищущими пристанища на окраинах — в Тмутаракани, Рязани, Муроме, но претендующими на Чернигов.
Принцип майората будет признан лишь в конце XI в. Святослав и Всеволод Ярославичи, изгоняя в 1073 г. своего старшего брата Изяслава, с этим принципом еще не считались. И лишь после смерти Всеволода в 1093 г. потомкам Ярослава пришлось определяться, кто какие столы будет занимать. Именно в этих условиях и был проведен Любеческий съезд (1097 г.), признавший принцип «каждый держит отчину свою». Но вскоре проявилась еще одна трудность: что считать «отчиной». Владимир Ярославич княжил в Новгороде и умер в 1052 г. (он был старшим из сыновей Ярослава). Преемником его стал Ростислав. Но в 1064 г. он почему-то бежит в Тмутаракань, где в это время княжил сын Святослава Ярославича Глеб. После борьбы с переменным успехом с Глебом и его отцом Святославом Ростислав закрепился в Тмутаракани, но вскоре был отравлен греками. Летописец дает ему самую лестную характеристику, но ничего не сообщает, как и почему сын Ростислава малолетний Рюрик оказался в Галицкой земле в Перемышле, где он и умер в 1092 г. Там же оказались еще два брата Ростиславичи: Володарь в Перемышле, а Василек в Теребовле. И вскоре после съезда Василек был ослеплен происками Давыда Игоревича, еще одного внука Ярослава, причем в преступлении был замешан и княживший в это время в Киеве Святополк. В итоге заметно обострились отношения с киевским князем и у Владимира Мономаха, и у Ольговичей.
Любеческий съезд 1097 г. в целом отправлялся от распределения уделов в «завещании Ярослава» в 1054 г., закрепив также в основном за князьями-изгоями города «Червонной» — Галиц-ко-Волынской Руси. Но решения съезда сразу же были сорваны ослеплением Василька Теребовльского, а между внуками Ярослава разворачивается борьба, которая благодаря поддержке церкви и киевлян выдвинет во главу княжеской иерархии Владимира Мономаха.
На Киевский стол Владимира Мономаха (1053 — 1125) привели чрезвычайные события: восстание в Киеве в 1113 г. Необходимо иметь в виду, что большинство социальных выступлений того времени — это борьба за сохранение ранее сложившегося положения. Восстание 1113 г. вызвало в литературе едва ли не самый широкий отклик отчасти потому, что наиболее полное его описание дано у В.Н.Татищева, с источниковедческой точки зрения все еще мало изученного (его тексты обычно сравнивают с летописями, которых у него вообще не было). Оно началось сразу после смерти Святополка, что само по себе свидетельствует о негативном отношении киевлян к умершему князю. Громили восставшие и дворы ближайшего окружения князя, а также дворы хазарских иудеев-ростовщиков, которым покровительствовал Святополк и его окружение. Именно восставшие киевляне настояли на том, чтобы Владимир принял княжеский стол в Киеве. Князь согласился занять освободившийся стол, но отказался выполнять одно из главных требований — выселение хазарских иудеев-ростовщиков, ссылаясь на то, что такого рода мероприятия требуют проведения княжеского съезда.
После советов с митрополитом Никифором, который «резы» (т.е. проценты) считал вообще недопустимыми для христиан, князь огласил «Устав о резак», которым ограничивался процент плат с должников. Но в 1124 г. восставшие вернулись к главному вопросу и без княжеского благословения осуществили выселение иудеев. Коснулось оно и некоторых других земель, в том числе западнославянских. Именно в этот период в Крыму и далеко в Западной Европе появятся иудеи-«выселенцы» из Руси.
Об особых добродетелях Владимира Мономаха в летописи неоднократно говорится и в связи с Любеческим съездом, и в связи с организацией походов на половцев в начале XII в. В этом прославлении Владимира Мономаха многое зависело от того, что редакции «Повести временных лет» сохранились по городам, где княжили потомки Владимира Мономаха. Но были и объективные обстоятельства, заставлявшие видеть во Владимире идеального правителя. В определенной степени это проявляется и в его «Поучении» сыновьям. Владимир рисует там действительно образ идеального правителя, задача которого — быть справедливым, ответственным перед теми, кем управляешь. Он ссылается на византийские источники, но представление о власти у него совершенно не византийское. Пересказывая свои «труды» на полях сражений, в дальних походах, на охоте, он указывает на необходимость жертвенности правителя. И князю удалось многое: он сумел собрать большую часть Русской земли. Правда, Полоцк уже не вернется, в последний раз в 1094 г. упомянута Тмутаракань. Но заметно укрепились позиции на Волго-Балтийском пути, и было остановлено наступление половцев по границам лесостепи.
В «Поучении» Владимир отметит, что он заключил «без единого» 20 договоров с половцами. Принципиальное значение имело решение 1107 г.: Владимир женил на половчанке своего сына Юрия Долгорукого, а Олег Святославич — сына Всеволода. Этими браками предполагалось снять напряженность между Русью и Степью. Но результатом явилось включение половцев во внутренние усобицы на Руси. Олег приводил половцев и ранее, а Юрий Долгорукий наводнит ими Русь в середине XII в.
В Киеве князь старался сохранить взаимодействие с митрополией и городскими верхами, а по
