Например, до сих пор одним из важнейших ценностных понятий является понятие прогресса. Обычно прогресс связывают лишь с «развитием производительных сил». Но для исторического изучения жизни общества этого явно недостаточно. Поэтому необходимо дополнение: рост материальных благ общества. Но общество живет не только материальными заботами. Более того, сама сущность человека как главного элемента истории предполагает приоритет духовных ценностей, а потому, когда мы рассуждаем о прогрессе, следует говорить о росте материальных и духовных благ общества.
Прогресс, очевидно, должен включать и принцип социальной справедливости: распределение благ согласно реальным трудовым затратам, согласно количеству и качеству труда. Добиться идеальной социальной справедливости человечеству пока еще не удавалось: в бесклассовом обществе ущемлялись наиболее энергичные его члены, в классовом же неизбежна эксплуатация работников работодателями. Но за социальную справедливость всегда боролись униженные и неполноправные, а «мировые религии» на первый план выносили именно определенным образом понятые принципы социальной справедливости.
И наконец, еще одна важнейшая характеристика прогресса — обеспечение дальнейшего развития. Исстари известно, что заработанное делится на три части: родителям, детям и себе. Но в разные периоды общество этим принципом пренебрегает, растрачивая ранее накопленное и расходуя те запасы, которые должны перейти к следующим поколениям. Такой «потребительский» подход, очевидно, не укладывается в понятие «прогресса», даже если на какое-то время достигается подъем материальных благ.
Нетрудно заметить, что ни в одну эпоху мы не найдем реализации четырех названных требований к сущности прогресса в их совокупности. Всегда чего-то да не' хватает. В прогрессе в целом заинтересовано каждое конкретное общество, но всегда есть и силы в нем не заинтересованные, поскольку «на их век хватит». Поэтому прогресс во все времена существует как тенденция. С точки зрения этой тенденции и следует оценивать деятельность исторических персонажей, сущность тех или иных исторических событий, периодов развития в истории и т.д.
Разумеется, система ценностей — это тоже проблема, решение которой зависит от избранной методологии, от нравственных принципов. Недаром в историографии существует столь много точек зрения на понимание сущности прогресса.
В рамках этой проблемы не так давно обсуждался «принцип партийности», который чаще всего понимался не как методологическая, а как политическая категория. (Поэтому часто встречалось словосочетание «научность и партийность».) Между тем этот принцип зародился еще у философов XVII — XVIII вв. Его употребляли Т. Гоббс, К. Лихтенберг, И. Кант, Гегель и др. как обозначение общественного интереса. В методологическом плане принцип партийности — это та общественная позиция, которая ориентирована на поиск истины и с которой истина может быть постигнута. И совершенно обязательно, чтобы исследователь-обществовед уже при постановке проблемы изучения обозначил свое понимание системы ценностей.
В настоящем издании принимается обозначенная выше система ценностей и через нее пропускается исторический материал, идет ли речь о кардинальных социально-экономических и политических проблемах или же о явлениях, непосредственная связь которых с законами развития не прослеживается.
Барг М. А. Исторический факт: структура, форма, содержание // История СССР. 1976. №6.
Библер В. С. Исторический факт как фрагмент действительности // Источниковедение: теоретические и методологические проблемы. М., 1969.
Бурмистров Н. А. Партийность исторической науки. Казань, 1979.
Вайнштейн О. Л. Марксизм-ленинизм об историческом факте // В.И. Ленин и проблемы истории. Л., 1970.
Гак Г. М. Учение об общественном сознании в свете теории познания. М., 1960.
Григорьян Б. Т. Философия и философия истории // Философия и ценностные формы сознания. М., 1978.
Гулыга А. В. История как наука // Философские проблемы исторической науки. М., 1969.
Иванов В. В. Соотношение истории и современности как методологическая проблема. М., 1973.
Ирибаджаков Н. Клио перед судом буржуазной философии. М., 1972.
Кареев Н. Историка. Пг., 1916.
Ковалъченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987. Копнин П. В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1973. Косолапое В. В. Методология и логика исторического исследования. Киев, 1977.
Козлова М. С. К проблеме так называемого «априорного знания» // Вопросы гносеологии, логики и методологии научного исследования. Л., 1970. Вып.2.
Келле В. Ж., Ковальзон В. Я. Теория и история. М., 1981.
Козина А. Исторический материализм и теория познания // Социальная природа познания. Теоретические предпосылки и проблемы. М., 1979.
Кузьмин А. Г. О предмете исторической науки // Предмет и структура общественных наук. М, 1984.
Кузьмин А. Г. К какому храму ищем мы дорогу. М., 1989.
Сафронов Б. Г. М. М. Ковалевский как социолог. М., 1960
Топольский Е. О роли внеисточникового знания в историческом исследовании // Вопросы философии. 1973. №5.
Уваров А. И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. Калинин, 1973.
Федосеев Л. Н. О методологических вопросах исторической науки // Вопросы истории. 1964. №3.
ГЛАВА I. Из предыстории народов Европы
§1. ПРОБЛЕМА ИНДОЕВРОПЕЙСКОГО ЗАСЕЛЕНИЯ ЕВРОПЫ
Большинство современных европейских языков принадлежит к одной языковой группе, а населяющие континент народы относятся к одной расе. И то и другое указывает на общего предка —
