подъемные устройства, вероятно, и водяные мельницы, хотя первое упоминание о них относится к 1267 г. В XV в. появляются новые механические устройства: различные типы огнестрельного оружия — пушки- пищали, мортиры («верховые пушки»), повсеместно распространяются водяные мельницы, нашедшие применение не только в мукомольном деле, но и во многих других отраслях производства. Энергию падающей воды использовали при создании тяжелых рычажных механических молотов, в сложных сверлильных и расточных приспособлениях. В XVI в. с появлением зубчатых передач можно уже говорить о настоящем водяном двигателе, впоследствии почти повсеместно использовавшемся на русских казенных заводах — первых в нашей стране предприятиях мануфактурного типа.
Великим изобретение ремесленного периода развития техники признано появление механических часов, первого прибора-автомата, созданного для сугубо практических целей. В Европе часы появляются уже в IX—X вв. В России аналогичное устройство было создано в самом начале XVb. В 1404 г. на одной из башен Московского Кремля первые механические часы установил приехавший из Сербии монах Лазарь. Они не имели стрелок, так как вращающимся был сделан циферблат. Летописец записал об этом событии кратко, но выразительно: «Часы постави чюдны велми и с луною, мастер же бе им чернец Лазарь Сербии».
Средства передвижения, использовавшиеся на Руси в XIII-XVI вв., условно можно подразделить на водный (речной и морской) и сухопутный транспорт. Наибольшего развития речное и даже морское судоходство достигло в Новгородской земле, а в XV-XVI вв. и в Русском Поморье. О больших походах новгородских ушкуйников либо с осуждением, либо с похвалой сообщают многие летописные своды. В каждом ушкуе помещалось до 30 человек, их оружие и припасы. Корабли этого типа отличались хорошими мореходными качествами и не раз бороздили воды северных ледовитых морей. Так, в 1320 г. в дальний поход на Норвегию новгородцы пошли именно на ушкуях, сначала вдоль побережья Белого, а затем уже и Баренцева морей. В XVb. ушкуи медленно вытесняет речной корабль иного типа — насад, имевший высоко поднятую носовую и кормовую часть, пригодную для установки пушек. В этом, в глазах русских корабельщиков, заключалось большое и явное преимущество насаданад ушкуем. Псковский летописец сделал характерную запись о таком корабле, в 1460 г. захваченном немцами. Враги, войдя «в Норову реку ... насаду псковскую у ловцов с пушками и со всем запасом ратным отняли». Существовали на Руси и морские торговые (юмы) и промысловые (кочи) корабли. О наличии большегрузных транспортных лодок- белозерок мы знаем из рассказа о строительстве в 1551 г. города Свияжска. Выстроенная первоначально вблизи Углича эта деревянная крепость была разобрана на отдельные детали и фрагменты и на лодках- белозерках доставлена вниз по Волге в пределы Казанского ханства, где в считанные дни была собрана в устье реки Свияги. Впечатляет и размах этой транспортной операции и ее результативность.
В сухопутных грузоперевозках преобладал гужевой транспорт. Летом грузы перевозили на телегах, зимой — на санях, называвшихся в то время возами. Возницы-ямщики правили лошадьми, сидя на телегах или санях, а верхом на упряжных животных. В конце XV - начале XVI в. в стране создается служба, ведавшая перевозками и вестовой службой. В середине XVI в. она была сосредоточена в специальном учреждении — Ямском приказе. Однако о существовании государевой ямской службы, несомненно предшествовавшей созданию этого ведомства, свидетельствует рассказ С. Герберштейна, дважды в 1517 и 1526 гг. побывавшего в России. Он отметил, что «государь имеет ездовых во всех частях своей державы, в различных местах, с надлежащим количеством лошадей, так чтобы, когда куда-нибудь будет послан Царский гонец, у него без замедления наготове была лошадь. При этом гонцу предоставляется полная свобода выбрать лошадь, какую он пожелает. Когда я ехал наскоро из великого Новгорода в Москву, то Начальник почт, который на их языке называется ямщиком, заботился, чтобы ранним утром мне приводили когда тридцать лошадей, а иной раз сорок или пятьдесят, хотя мне было нужно не более двенадцати. Поэтому каждый из нас брал такого коня, который казался ему подходящим...»
Чрезвычайно сложным является вопрос организации денежного обращения в русских землях в эпоху собирания их Москвой. В науке XIII и XIV столетия давно уже получили название безмонетного периода. При этом историков, знавших об отсутствии на Руси монетного металла (прежде всего, серебра), поражал факт выплаты князьями ордынской дани («выхода») именно серебряными слитками, «саумами», весом в 155 г каждый. Общее же количество вывозимых в Орду слитков драгоценного металла (лишь в качестве «царевой дани» туда ежегодно доставлялось 1300 кг серебра) вводило в заблуждение даже восточных авторов, именно тогда ошибочно писавших о Руси как о стране серебряных рудников. Все попытки объяснить это противоречие выглядят неубедительными, особенно же предположения В .Л. Янина, утверждающего о наличии в подвергшихся сокрушительному нашествию княжествах огромных запасов монетного металла. «Громадные фонды серебра, — пишет историк, — были рассыпаны по мелким сокровищницам многочисленных князей, бояр и купцов и... не были достаточно изолированы друг от друга».
С нашей точки зрения, тезис о наличии в разоренной татарами стране столь переполненных серебром сокровищниц неубедителен. Организовать систематический сбор дани на территории «Русского улуса» можно было, только наладив товарообмен имеющейся пушнины, воска, меда, возможно хлеба на западноевропейское серебро, ввозимое через Новгород и Литву, где уже с ХГУ в., как отмечает тот же В.Л. Янин, наблюдается обращение так называемых пражских грошей — чешских серебряных монет.
Чеканка русских монет возобновляется почти одновременно (в конце XIV в.) в трех княжеских центрах — Нижнем Новгороде, Москве и Рязани. Следует учитывать, что в Рязанском княжестве, наиболее тесно в политическом отношение связанном с Ордой, установившаяся денежная система основывалась на обращении монеты аналогичной татарскому дирхему. Именно через приокские рязанские земли проникают на Русь названия монетных номиналов денга («таньга») и алтын.
Чеканка собственных монет в Твери, Новгороде и Пскове, вобравшая в себя опыт нижегородского и московского денежного производства, начинается позднее, не ранее первой четверти XV в.
Русская монетная чеканка имела ряд особенностей. Если в Европе и Золотой Орде легенда и герб воспроизводились на заранее подготовленных кружках, то на Руси штемпелеванию подвергались нарезанные по определенному размеру куски серебряной проволоки, что безусловно заметно ускоряло процесс изготовления монет. Отсюда и характерная форма московских и новгородских денег — овальная, с небольшим выступом по краям.
В эпоху правления Василия II на Московском денежном дворе появляется важное изобретение —маточник — позитивный штемпель, выполняющий роль образца-эталона, с которого изготовлялись негативные рабочие штемпели.
Существование своих денежных систем в русских княжествах и землях (отмеченное вплоть до реформы Елены Глинской) породило значительное разнообразие монетных типов. Стандартизация их началась лишь в правление Ивана III, добившегося политической независимости от Орды, присоединившего к Москве Новгород и Тверь, города, где осуществлялась собственная монетная чеканка. Следствием начавшейся унификации денежных систем стало отмеченное многими специалистами сюжетное обеднение русского чекана.
В начале XVI в. сохранялась система, установившаяся в правление Ивана III. Монетное производство осуществлялось в Москве, Новгороде, Пскове и Твери. По весу различались «тяжелые» новгородские и псковские монеты (из гривенки серебра (208 г) их чеканили 260) и «легкие» московские и тверские деньги (из гривенки серебра чеканили соответственно 520 таких монет). Сигизмунд Герберштейн отметил наличие на Руси и медных денег — «пулов», игравших роль разменной монеты. Часто упоминаемые в источниках термины «рубль», «полтина», «гривна», «алтын» и в эту, и в последующую эпоху играли роль счетных единиц, не имевших монетного аналога.
Реформа, проведенная в 1533 — 1535 гг. правительством великой княгини Елены Васильевны Глинской, прежде всего определила размер новой монетной стопы, который был значительно снижен. Отныне из гривенки серебра чеканилось не 260, а 300 «тяжелых» монет, весивших по 0,68 г каждая. Отныне такая «тяжелая» монета получила название «копейка» (по изображенному на ней
