— Теперь будете знать! — заявила Ада. — Пора. Наступает горячее время.
Разговоров хватило до самого утра. Стало светать. Сергея напоили чаем, и он отправился в казарму.
Город еще спал. По заснеженной улице плелся в обшарпанных санках ночной извозчик. На голову Сергея свалился с дерева целый сугроб снега. Он съежился — снег попал за ворот. Сегодня он не делал зарядки и не обтирался — некогда.
Двор казармы истолчен солдатскими ногами. Унтера обучали запасных.
Завидев Лазо, унтер затянул:
— Ир-рна-а! Р-равнение…
Козырнув, Лазо скомандовал:
— Вольно. Продолжайте.
Удаляясь, он слышал бравый голос унтера:
— Ир-рна! Образование выправки слушай. Пятки вме-стях, носки разведены на ширину приклада… Голова… ты, дубина, слушай! Голова держится прямой по своей высоте над землей. Всякий видит: ты есть солдат и готов отдать свою жизнь за веру, царя и отечество…
В полку как будто ничего не переменилось. Царя вчера не стало, однако армия, инструмент войны и подавления недовольных, продолжала оставаться вне политики.
В помещении офицерского собрания светились все окна. На крыльце Лазо столкнулся с Бовкуном. По привычке солдат отпрянул и вытянулся. Лазо протянул ему руку.
— Ищете меня? Что случилось?
— Ваше благородие… виноват, товарищ… Лазо, послезавтра заседание городского Совета. К нам приходили от железнодорожников, из мастерских. Мы их в общем-то поддерживаем… Я сегодня обращался к подпоручику Смирнову. Он ничего не хочет слушать. Он замахнулся на меня! Это ему так не пройдет… Теперь не ранешное время!
«Прав, прав старый солдат. События обрушились лавиной. Теперь каждый час приносит столько нового!»
— Успокойтесь, Вовкун. Подпоручик Смирнов не прав. Скажите вашим товарищам из мастерских, что могут приходить свободно.
— Покорно благодарим!
Открыв дверь, Лазо увидел, что, несмотря на ранний час, все офицеры были в сборе. Чувствовалась напряженность, лица хмуры. Подпоручик Смирнов метнул взгляд на вошедшего Лазо и продолжал:
— Вчера полковой командир получил сообщение из Новониколаевска. Ссыльные устроили праздничное шествие. Солдаты отказались подчиняться офицерам. Прапорщик Слезкин не вынес этого безобразия и застрелился. Единственный нашелся человек!
После угнетенного молчания кто-то из офицеров напомнил, что следует подумать о выборах. Ротный командир зверем глянул на дверь, через которую недавно дерзнул проникнуть в офицерское собрание рядовой Бовкун, и снова вспылил.
— Дожили: солдат указывает офицерам! И это армия? Разврат! Кабак-с!
Подпоручика поддержали, раздалось сразу несколько голосов. Офицерами овладело смятение. В одночасье рухнуло все, чем держалась армия. Командовать станут какие-то выбранные голосованием?! Не исключено даже, что во главе полка или дивизии окажется какой-то штафирка из мастеровых или из недоучившихся студентов! А это что еще за новость — ротные, батальонные и полковые комитеты? Ну пускай бы выбирали каких-то там своих рачьих и собачьих депутатов, но в армии? Пропала армия!
— Предупреждаю, — продолжал подпоручик, — у меня в роте никаких выборов. Армия должна оставаться армией! А кто хочет голосовать, пусть отправляется в десятую роту.
Прапорщик Курилов несмело заметил, что приказ о выборах пришел из Петрограда, от военного министра Временного правительства.
Смерив его взглядом, ротный процедил сквозь зубы:
— Я давал присягу своему государю!
На прапорщика Курилова было жалко смотреть. Как бы в свое оправдание он пробормотал, что в настоящее время у солдат пропало боевое настроение первых месяцев войны.
— Это не солдаты, а предатели! — отрезал ротный. — Враг остается врагом, и мы обязаны его разбить.
— Но если солдаты откажутся идти в бой? — спросил Лазо.
Подпоручик смерил его взглядом с головы до ног.
— Для этого и существуют офицеры. Настоящие русские офицеры! — с нажимом на слове «русские» произнес Смирнов.
Сергею уже передавали, что ротный за глаза называет его азиатом, — за смуглость лица и неправильный разрез темных глаз.
События, однако, пошли наперекор подпоручику Смирнову. Во всем полку начались необыкновенно шумные митинги — выбирали командиров и членов комитетов. Подпоручик Смирнов сказался больным, выборы в роте состоялись без него. Благоразумно поступил подпоручик, солдаты припомнили ему все обиды.
Принимая во внимание положение настоящего времени, чины 4-й роты 15-го Сибирского стрелкового полка на своем общем собрании постановили следующее: заменить своего ротного командира подпоручика Смирнова по следующим причинам: 1) по получении приказа № 64 от 3 марта с. г. в личном разговоре с унтер-офицером и другими заявил себя открытым сторонником старого правительства (его подлинные слова: «Я давал присягу служить императору Николаю II…»). Его словам соответствовали и поступки, как, например, 4 марта он разогнал наше собрание, чем воспрепятствовал законному выбору делегатов от роты, и преследовал обмен мнений по поводу последних событий. К тому же отношение его к солдатам было деспотическое. 2) Выражаем желание иметь своим ротным командиром прапорщика Лазо.
К сему по доверию роты подписуемся (подписи).
Вечером у Лазо вышел неприятный разговор с Адой Лебедевой и Григорием.
— Поздравляю! — язвительно проговорила Ада, позабыв предложить ему снять шинель. — Вы делаете бешеную карьеру!
Лазо растерялся. Он не ожидал такого приема. Летел, спешил поделиться радостными новостями… И вот!
— Почему вы допустили выборы под большевистскими лозунгами? — спросил Григорий. — Мы же договаривались. И мы надеялись на вас.
Ах, вот в чем дело! Но с чего они взяли, что выборы в полку прошли под лозунгами большевиков? Никого из мастеровых на митингах не было. Солдаты возмущались надоевшей войной и говорили о возвращении по домам.
— Вы как ребенок! — возмущалась Ада. — Это же и есть их лозунги.
— Тогда, значит, они правы! — вспыхнул Лазо. Его стала раздражать необходимость оправдываться.
Ада выразительно взглянула на мужа. Григорий опустил глаза.
Впервые за все время знакомства Лазо почувствовал, что он в этом доме становится чужим. И никогда так резко он не разговаривал со своими друзьями. У них случались споры и прежде, однако тон разговора был совсем иной.
— Послушайте, — не выдержала Ада, — а вы сами-то, случайно, не большевик? Странно! Вам следует записаться к ним. Непременно!
Она ушла, оставив гостя с глазу на глаз с мужем. Григорий сел напротив и во время разговора часто дружески касался его руки. Он долго доказывал Сергею, что большевики всеми силами стремятся разложить армию, втянув ее в водоворот политической борьбы. Да, царя не стало, самодержавие свергнуто, однако армия должна оставаться боевым оружием нации. Война с врагом не окончена. Что же, большевики хотят
