– Ну… вот папеньку Пети арестовали просто так.
– Откуда на конюшне могло стать известным, что я собираюсь вас арестовывать просто так? – глядя нам в глаза, спросил мистер Руни, и мы так и не поняли, всерьез он спросил или это было проявление тонкого английского юмора.
Мистер Руни вдосталь насладился нашей растерянностью, несомненно, отразившейся на наших лицах, и предложил следовать за ним.
15
– Мистер Руни, позвольте вас спросить, – обратился Петя, пока мы спускались в лифте, – а отчего у вас в Скотленд-Ярде нет телефонов?
– Один есть. У главного комиссара, он напрямую соединен с министерством.
– А у других сотрудников полиции отчего нет?
– Очень неудобный вид связи. Всегда говорятся лишние и никому не нужные слова. Раньше у нас были телефоны, но их вскоре убрали. Невероятное количество ненужных, бесполезных звонков. Последней каплей, как рассказывают, была жалоба непосредственно комиссару на соседскую кошку, которая, по уверениям жалобщика, мяукала непристойные песенки.
У подъезда нас уже поджидала небольшая карета, и мы отправились туда, где, по словам мистера Руни, несомненно должен находиться Александр Сергеевич.
Полицейский дом, куда мы прибыли вместо обещанных десяти минут через четверть часа из-за очень уж оживленного движения на улицах, был солидным четырехэтажным зданием, хотя, конечно же, не столь огромным, как штаб-квартира лондонской полиции. Во всяком случае, заблудиться в нем не представлялось возможным. Да нам и не пришлось по нему разгуливать: зашли в первый этаж, свернули в коридор и почти сразу оказались там, куда нам и нужно было попасть, то есть в кабинете, на двери которого висела табличка «Суперинтендант»[20].
Мистер Руни счел нужным постучать, но не счел необходимым ждать разрешения. Вошел уверенно, по- хозяйски, несколько небрежно поприветствовал хозяина кабинета. Тот ответил чуть более почтительным приветствием, разгладил пышные усы и не менее пышные бакенбарды и после делового представления предложил всем присесть.
– Мистер Шелдон, распорядитесь привести задержанного, о котором вам сообщалось в телеграмме.
– А, того шотландца, который оказался русским, – кивнул мистер Шелдон.
– Это как? – не понял мистер Руни, да и нам было непонятно.
– Ну как же, его зарегистрировали под именем Alex S McCarof, вот я и решил, что он шотландец. Но оказалось, что русский.
Пока мы трое обдумывали этакую нелепость, суперинтендант, а по-русски – частный пристав, нажал кнопку электрического звонка и откинулся в своем кресле. Через полминуты в его кабинет ввели Александра Сергеевича.
– Петя, Даша! Как я рад, что вы меня нашли. Сказать по правде, мне совершенно не нравится сидеть в кутузке!
– Здравствуйте, мистер Макаров, – обратился к нему специалист по особым поручениям и, дождавшись ответного приветствия, попросил: – Окажите мне любезность и изложите все, с вами происшедшее, начиная с того момента, как вы вошли в комнату для опознания. По возможности кратко.
Александр Сергеевич ненадолго задумался и стал рассказывать, тщательно подбирая слова и время от время обращаясь ко мне за помощью.
– В той комнате находились несколько джентльменов, так же как и я приглашенных для участия в процедуре опознания. И еще двое детективов. Один из них объяснил, что я должен делать, задача не показалась мне сложной, и я встал в ряд с остальными. Но тут дело застопорилось. Пришел полицейский и, если я верно понял, передал какие-то указания. Старший из детективов пытался воспротивиться, но вынужден был уступить. Уходя, он велел своему помощнику продолжить следственный эксперимент. Но почти тут же куда-то вызвали и помощника. Тот в свою очередь перепоручил все какому-то полицейскому в мундире, по-моему, в сержантском звании.
Мистер Руни кивнул в знак того, что ему пока все понятно.
– Тут в помещение привели пожилую леди с зонтиком, – продолжил Александр Сергеевич. – Как я понял, она и была тем самым свидетелем, что должен был опознать преступника. Она несколько раз прошла вдоль нашей шеренги, всматривалась в каждого, очень сильно прищуриваясь. А потом вдруг уверенно указала на меня. Ну меня и арестовали.
– И вы безропотно подчинились? – спросил мистер Руни.
– Да ни в коем случае! Я попытался объяснить, хоть у меня от неожиданности и повылетали из головы все английские слова, что произошло досадное недоразумение! Но мне ответили, что…
– Все так говорят! – хором закончили его фразу мы с Петей.
– А вы как догадались? – удивился Александр Сергеевич.
– Прошу вас, продолжайте, – попросил мистер Руни.
– Простите, отвлекся. Дальше меня попытались вывести, но я воспротивился и уперся, не желая никуда идти. Полицейские стали надевать на меня наручники, а пожилая леди при этом попыталась стукнуть меня зонтиком. Я стал говорить, что прибыл из России, что там я занимаю должность главы городского магистрата. Но мне ответили, что как раз в магистрат меня в скором времени и доставят и там во всем разберутся. Мне оставалось либо оказать сопротивление и затеять драку, что было бессмысленно из-за неравных сил, либо подчиниться в надежде, что в магистрате и впрямь разберутся.
– Но вы сказали сыну, что вас пригласили на встречу…
– Сказал. Чтобы он не волновался. Поверьте, я не такой наивный, каким иногда выгляжу. Я прекрасно знал, что в магистратах Лондона находятся суды первой инстанции, которые определяют виновность и невиновность, и решил, там мне будет проще доказать, что я здесь ни при чем, что ни в чем не виновен. Но сейчас, когда вы все знаете, я могу быть свободен?
– Отнюдь, – коротко ответил представитель Скотленд-Ярда.
– Но почему? Как же так? Да что же это такое! – вразнобой высказались мы втроем.
– Вы уже зарегистрированы как подозреваемый, проведено официальное опознание, – сохраняя невозмутимость и спокойствие, пояснил мистер Руни. – Так что либо свидетельница изменит свои показания, либо вашим свидетелям придется их опровергать в магистрате. Иначе никак!
– А господин главный комиссар, он может дать распоряжение…
– Не может, – не дал мне договорить мистер Руни. – Даже король не может препятствовать правосудию. Он, впрочем, имеет право на помилование, но для этого нужен вынесенный судебный приговор. Так что нам волей-неволей придется ждать инспектора, ведущего это дело, и свидетельницу, указавшую на вас.
16
До событий, последовавших после этого момента, все происшедшее напоминало фарс. То есть курьезность происшествия и неприятная странность формальных препятствий, встающих на нашем пути, порой чередовались с нотками вполне драматичными. Но все случившееся далее можно сравнить только с водевилем. Куплетов, конечно, никто не пел, но некое подобие танцев имело место быть. Так что, пожалуй, и излагать все дальнейшее стоит так, как пишут водевили и прочие легкомысленные пьески. И если считать, что первым явлением в этом водевиле была сцена с появлением в кабинете суперинтенданта Александра Сергеевича, то начнем мы с явления второго.
Водевиль
Те же и инспектор
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ (
РУНИ. Рад вас видеть, инспектор Рэйли. Доложите-ка мне, что за опознание вы сегодня проводили в Скотленд-Ярде и отчего именно там, а не здесь?
ИНСПЕКТОР РЭЙЛИ (
