Прощай — будь здоров. Пиши почаще…»
…Вице-адмирал М.П.Лазарев назначил в 1836 году Корнилова командиром корвета «Орест». За успешное командование Владимир Алексеевич был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени. Не прошло и двух лет, как он получает назначение на должность командира фрегата «Флора», строившегося на николаевских верфях. «С этих пор, — утверждал его биограф — современник, — началась та беспрерывная и неутомимая деятельность Владимира Алексеевича, которая не прерывалась до самой его кончины» [46]. А другой свидетель тех событий заключил: «Долгая кампания в Средиземном море, примечательная блистательным эпизодом Наварина и последовавшей затем военной деятельностью, произвела несколько отличных офицеров, а соревнование, возбуждённое присутствием иностранных эскадр, и самолюбие, терзаемое при сравнении, породило в тех из них, которые были созданы или находились под влиянием способных начальников, желание вывести флот из пагубного, возмущавшего душу застоя».
Глава пятая
Заступив на должность начальника штаба Черноморского флота в 1832 году, Михаил Петрович Лазарев начал проверять корабли и базы и остался чрезвычайно недоволен их состоянием. К этому времени флот имел в своём составе 13 линейных кораблей, 12 фрегатов, 3 корвета, 7 вооружённых пароходов и ряд других более мелких парусных судов. Произведённый осмотр показал, что большинство линейных кораблей и фрегатов имели изрядно изношенные корпуса, гнилой и повреждённый рангоут, а их экипажи отличались низкой боевой подготовкой. В письме другу [47] Лазарев излил в полной мере своё возмущение тем, что корабли находятся в таком запущенном состоянии и почти не плавают; Севастополь как главная база флота недостаточно укреплён и защищён, на флоте большой некомплект личного состава, боевой подготовкой серьёзно никто не занимается. Во всём этом он гневно обличал командующего флотом А.С.Грейга [48], которому «всё наскучило, ко всему он сделался равнодушен и намерен запустить флот донельзя». В докладе же начальнику Главного морского штаба князю А.С.Меншикову Лазарев прямо указал, что в таком состоянии флот «не может решать поставленные перед ним задачи» [49].
И тогда же, буквально не теряя ни одного дня, М.П.Лазарев, с присущей ему энергией, взялся за ремонт кораблей, приведение в порядок главной базы флота — Севастополя и повышение боевой подготовки экипажей. Но не только эти проблемы волновали нового начальника штаба: ремонт кораблей — это лишь полумера, нужно было заменять их на новые, в чём ему удалось убедить высшее начальство. Удалось ему и расширить для этого кораблестроительную базу в Николаеве — было сооружено несколько новых эллингов для постройки крупных парусных кораблей. Ни один корабль не закладывался на верфях и не спускался на воду без одобрения Лазарева. Он постоянно держал под своим личным контролем все строившиеся корабли, добиваясь того, чтобы по тактико-техническим показателям они отвечали самым высоким требованиям судостроения того времени.
Михаил Петрович нередко вносил существенные изменения в проекты кораблей с целью улучшения их конструкций, особенно рангоута и парусов, от которых во многом зависят маневренные качества корабля.
…Всего за восемнадцатилетний период командования Лазарева Черноморским флотом под его руководством и при непосредственном участии было построено 212 кораблей и судов, в том числе 16 линейных кораблей, 8 фрегатов, 13 военных пароходов, 55 лёгких парусных кораблей, 33 судна гребного флота, 14 портовых пароходов и 70 других портовых судов [50]. По оценке председателя кораблестроительного комитета «флот Черноморский с 1834 года получил во всех частях его современное преобразование и представляет доказательство великих попечений начальствующего или главного командира». Лазарев добился своего: к концу его жизни он создал выдающуюся школу воинского обучения и воспитания молодых офицеров, а сам флот, как и во времена Ф.Ф.Ушакова, снова стал одним из лучших парусных флотов в мире.
М.П.Лазарева интересовало не только проектирование и постройка кораблей, но и их вооружение с использованием новейших достижений в этой области. В конце 30-х — начале 40-х годов талантливый изобретатель А.А.Лехнер предложил новый разрывной снаряд (бомбу) для корабельных бомбических пушек, изобретённых М.В.Денисовым и С.А.Мартыновым в 1756 году. Испытания снаряда производились в Николаеве в присутствии Лазарева и дали положительные результаты, однако из-за дороговизны изготовления ударного механизма (трубки) для этого снаряда Главный морской штаб отказался от финансирования дальнейших работ изобретателя над совершенствованием ударной трубки. Но Михаил Петрович сразу же оценил огромные преимущества разрывных снарядов перед ядрами обычной артиллерии и помог Лехнеру закончить работу над изобретением. В письме Лехнеру в мае 1842 года Лазарев писал: «Эти результаты доказывают важность вашего изобретения и убеждают меня в величайшей пользе иметь ударные снаряды на приморских батареях и на всех военных судах, не исключая пароходов, вооружённых хотя и небольшим числом орудий, но большого калибра, действующих пустотельными снарядами» [51].
Бомбические орудия предназначались для разрушения и сожжения корпусов кораблей: длинные пушки ставились на носу и корме для обстрела преследующих и преследуемых судов, — эти пушки имели самую большую дальнобойность. На верхней палубе ставились каррокады, предназначавшиеся для поражения команд неприятельских кораблей, рангоута и такелажа. Первым кораблём Черноморского флота, на котором были установлены бомбические пушки, стрелявшие разрывными снарядами Лехнера, стал «Двенадцать Апостолов» — самый крупный на Чёрном море 120-пушечный линейный корабль, заложенный в 1838 году и строившийся под руководством лучшего инженера николаевских верфей Чернявского. Командиром этого флагманского корабля Черноморского флота в начале 1839 года был назначен тридцатидвухлетний капитан 2-го ранга Владимир Алексеевич Корнилов.
Лазарев завёл на Черноморском флоте правило: на должность командира корабля назначать в период нахождения корабля ещё на стапелях. Это позволяло командирам хорошо изучить корабль во время его строительства. К тому же командир мог оказывать влияние на ход и качество выполняемых работ. Он ещё до спуска корабля на воду уже знал особенности его оборудования и вооружения.
Впрочем, принял он его ещё в 1838 году, когда «Двенадцать Апостолов» был только заложен, и всё это время капитан отдавал его постройке. Ни одной мелочи не упускал Корнилов, вникая во все детали вооружения и снабжения корабля. «Голова ходуном ходит», — говорил он об этих днях. Постоянно думал он об усовершенствованиях; писал в Севастополь с просьбой прислать «крепкого, очень крепкого лесу для правил к бомбическим станкам».
Вслед за «Двенадцатью Апостолами» бомбические пушки стали устанавливать и на других кораблях флота России. Таким образом, благодаря настойчивости Корнилова, с помощью Лазарева линейный корабль «Двенадцать Апостолов» получил первоклассное для своего времени артиллерийское вооружение. Он по праву стал считаться одним из самых мощных линейных кораблей Черноморского флота.
Постройка «Двенадцати Апостолов» продолжалась более трёх лет. Летом 1841 года он был спущен на воду, но и после этого на нём ещё в течение года продолжались различного рода работы. Корнилов, принявший с момента спуска корабля на воду «всякую ответственность за целость корабля и всего на нём находящегося», делал всё от него зависящее, чтобы быстрее ввести линейный корабль в строй.
Лазарев в ноябре 1841 года, подчёркивая значимость постройки линейного корабля, писал: «За таким огромным кораблём и работы и хлопот очень много… Он ещё не совсем готов по внутреннему устройству, которого, как и обыкновенно бывает при отделке таковых чудовищ, — чем дальше в лес, тем больше дров».
Наконец, весной 1842 года работы по отделке и оборудованию корабля были закончены. Завершилось и комплектование корабля личным составом. По штату его экипаж насчитывал около 900 матросов и офицеров. В мае на нём был поднят Андреевский флаг и, как полагается в таких случаях, Корнилов
