Как легко и приятно, оказывается, вести бизнес, когда не надо подавать, теряя дни за днями, ежеквартальные отчеты в налоговую инспекцию, получать тысячу и одно разрешение и согласование, вилять хвостом перед полицией, пожарными, чиновниками, санэпидемстанцией и еще фиг знает кем. Кстати, когда занималась витриной, вспомнила, как устроены металлические защитные жалюзи. Борадис сказал, что такая раздвижная защита может стать весьма популярной. Только делать надо так, чтобы не ржавело.
Плащи «бонасье» из плотного шелка начали раскупаться. Наверное, сделала свое дело реклама. Зажиточного народа по улице ходила масса, и почему-то, взглянув на прелестную волоокую мамзель в витрине «Новинок», мужчины застывали. А их спутницы начинали беспокоиться и гадать, что же такое привлекло внимание их кавалеров? И решали, что, конечно же, виноват плащ необычного фасона! Надо б и себе такой приобрести. В результате я уже прикидывала, что к осени нужно подготовить новую коллекцию из хорошей шерсти.
Но вообще вся эта деятельность была частью моего долгоиграющего плана по избавлению от ушастых шаровар, ненависть к которым у меня так и не прошла. Если у магазина появится репутация законодателя мод, попробую предложить шляпки. Название для фасона я уже придумала – «беннэт», в честь Элизабет Беннет, героини Джейн Остин. Причем такой капор будет защищать лицо и от солнца, и от дождя.
Кстати, а что здешние дамы носят зимой? В полотняных чебурашниках однозначно холодно. А что тогда? Неужели – о! – то же самое, но из какого-нибудь войлока с начесом? С мохнатыми ушами? Представив эту картину, чуть не прикусила язык и споткнулась посреди улицы.
Прошла еще неделя, и я уже перестала переживать касательно университета и того, что меня отчислят. Чего, спрашивается, дергаться, если ничего не можешь изменить? Вот только на море хотелось по-прежнему.
Я была занята с утра до ночи: продолжала совершенствовать язык, учила К-2 считать производные и объясняла, как их приложить к окружающему физическому миру – ведь редко кто задумывается, что скорость – это первая производная по времени от расстояния, а ускорение – вторая. Еще мы начали сопоставлять наши знания о химических элементах – для того чтобы сообразить, как можно использовать ту или иную субстанцию, мне надо было знать ее состав. Глядишь, так и до периодической системы элементов дойдем.
Еще мы продали первый велосипед, оснащенный тормозами. Его в мое отсутствие купил Арвис. Мне было жаль, что я не увидела маэллта хотя бы издали, но, наверное, оно и к лучшему – не нравилась мне эта тоска по несбыточному. Точнее, сбыться-то оно, может статься, и могло – но что на свете есть хуже, чем любовь на всю жизнь и на одну ночь в одном флаконе?
Вольтову батарею из пластин величиной с ладонь мы соорудили. То есть теоретически можно было делать телеграф. При замыкании цепи магнит исправно дергался. Любопытный Ибриэс, схватившись за провод, дернулся тоже. Я его отругала – я ж сама не знаю, какие тут сила тока и напряжение. И как считать – совершенно не помню. Будем подбирать методом научного тыка.
Я сидела на заднем дворе, покачиваясь в гамаке и заунывно напевая «мне-е во сне-е привиделось…» из «Сна Стеньки Разина». Тоска. Бегаю по кругу, как цирковая лошадь. И денег больше, чем могу потратить, и почти все проекты вроде бы, тьфу-тьфу, получаются… Вон Борадис по новому цеху проложил рельсы, и теперь подмастерья не таскают тяжеленные заготовки, а возят в вагонетке – всяко легче. В принципе можно и тягловую силу запрячь – лошадей или мулов, – но пока обходилось без этого. И мы уже получили заказ от владельцев припортовых складов на прокладку двухколейки к пристани. Надеюсь, грузчики не придут бить нам морды за непрошеный прогресс.
Арвис, который по-прежнему меня избегал, забрал наш тестовый телеграф себе, отсыпав обалдевшему от монаршей щедрости кузнецу пятьсот золотых, сделал заказ на несколько километров изолированной медной проволоки, пяток батарей и снова пропал.
Велосипеды мы делали под заказ. Пока продали только восемь штук, но Борадис был все равно доволен. Он верил, что все впереди. Я была с ним согласна.
Дрезина вспоминаться отказывалась. К чему же приделан тот длинный рычаг, который раскачивают пара мужиков? Ведь это не должно быть сложным? Чего ж туплю-то?
Вообще я уже начинала завидовать описанным в книжках попаданкам, которые скачут верхом по темным лесам с мечом в руках к заветной цели. А у меня какая цель? Сиди, жди, пока выкинет обратно в родной мир. Потому как я поняла, что хочу вернуться туда. Здесь, конечно, хорошо… свежий ветер, экологически чистая еда, уважение и симпатия К-2 и тех, кто имел со мной дело. Но я сама хотела учиться дальше – моих знаний было недостаточно. А тут негде. И не у кого. И нет книг, чтобы читать их по вечерам. И Сети, чтобы болтать по асе. И нельзя сходить в лес за грибами или поплавать на море – женщине одной шляться по безлюдным местам опасно. А не шляться – скучно!
Свое раздражение я трансформировала в деловые инициативы, которые вываливала на головы безвинным окружающим.
– Вот к югу от города есть карьеры с белым песком. То есть стекло не должно быть проблемой. А я сегодня сделала таз острой приправы с помидорами, перцем и чесноком – так мне ее и положить некуда! А почему? Безобразие какое-то! Предлагаю наладить выпуск стандартных банок! Можно со стеклянными же притертыми крышками, – возвестила я К-2. – И делать это надо быстро! Хочу варенье на зиму, а где его прикажете хранить?
Профессор вздохнул. Он уже привык, что если мне чего-то не хватало, я начинала искать способ это изготовить. Риоллея уже научилась ковыряться в тарелках вилками и носить трусы почти нормального фасона… но этого мне было мало.
Арвис появился неожиданно, когда я, стоя на стремянке под потолком кухни, развешивала над печкой для просушки низки купленных на рынке грибов. Увы, другого способа хранить их тут не было. В общем-то, то, что он застал меня именно в этот момент, было и к лучшему. Потому что руки у меня были воздеты к потолку и ничего тяжелого в них не имелось. А в зубах были зажаты концы дюжины еще не прицепленных низок, и сказать прекрасному маэллту все, что я о нем думаю, я тоже не могла. Так что меня просто слегка пошатнуло и немного перекосило. Бывает.
Добавлю, что я потихоньку приучала профессора к нравам и модам моего мира, так что сейчас на мне были брюки в обтяжку и туника из мягкой ткани до середины бедра. Непокрытые волосы я просто сколола на затылке. К-2 к моему внешнему виду был практически индифферентен, а вот у Арвиса глаза округлились.
Любопытно – зачем он пришел? Слезу – узнаю. Помахала ручкой и вернулась к грибам. В конце концов, я его не звала и время визита не назначала.
Когда, улыбаясь приветливо и нейтрально, вышла в кабинет, он меня ждал.
– Сиган анриэт, Арвис! – Добрый день! – сообщила я, устраиваясь в кресле.
– Сиган анриэт, Мариэ. Я зашел сообщить, что переговорил с братом. Он уже передал твоей подруге все пожелания, и она обещала все сделать. Предупредить твоих родителей и прикрыть в учебной части.
«Учебная часть» Арвис произнес на русском, причем вместо «ч» у него выходило нечто из оперы «мой чайник закипает». Если его брат говорит так же – это беда. За аборигена никак не сойдет.
Но то, что он сказал… Я почувствовала, как с души свалился камень. Это же просто потрясающе! Пока угроза не миновала, я и сама не понимала, насколько сильно дергаюсь из-за того, что меня могут отчислить из универа.
– Я рад, что смог помочь, – продолжил Арвис. – Вообще-то я отдал написанный тобой лист брату, а он смог передать его твоей подруге. Так что она не сомневается, что это ты и что с тобой все в порядке.
Ну да, почти реальные сны. А когда встречаются два сноходца, наверняка возможностей еще больше. Но, выходит, таким способом можно передавать вещи?
Маэллт поднялся со своего кресла. Уже уходит, что ли? А у меня к нему столько вопросов!
– Арвис, через полчаса будет ужин. Останешься с нами?
– Ты приглашаешь?
– Ну, если ты любишь жареную рыбу, – попыталась я спрятаться за шутливым тоном. Потом перешла на серьезный: – Но вообще-то я хотела с тобой поговорить.
– О чем?
– О многом. Если, конечно, у тебя есть время.
– Найду.
