скручен изображавшими гвардейцев эльфами.
– Госпоже приснился дурной сон? – Наглые глазки трактирщика буравили стоящую перед ним тощую девчонку в черном.
– Зря ты так, – на плечи навалилась усталость. – Я надеялась обойтись… Ну, ладно, раз ты сам хочешь…
Под моим взглядом один из рукавов куртки трактирщика распался серой пылью, обнажив мясистую белую руку.
– Спрашиваю последний раз. Расскажи сам, и умрешь легко.
Хозяин «Охотничьего рога», набычившись, смотрел на меня. Наверное, он надеялся на арест, на вмешательство и помощь «важного господина», на то, что подмазанные колеса правосудия завертятся в нужную сторону… Но вчера, отдав невинную девочку шайке из тридцати бандитов, он утратил право на милосердие.
Руку трактирщика до локтя объяло черное драконье пламя. Темный огонь пожирал кожу, заставлял трескаться и обугливаться плоть, по двору поплыл тяжелый запах горящего мяса. Мужик завопил от невыносимой боли, метнулся к колодцу, сунул кисть в стоящее на срубе ведро с водой. Но загасить драконье пламя водой было невозможно.
Воющий корчмарь упал на колени, стал кататься по земле, потом крик перешел во всхлипы:
– Я скажу, я все скажу, только потушите!
Я моргнула. Огонь исчез, от черной паленой руки шел вонючий дым, кончики пальцев превратились в угли.
– Говори. Второго шанса не дам. Солги – и будешь гореть весь, целиком. – Мой голос был ледяным, как космос.
Трактирщик, подвывая, повалился на четвереньки и заговорил. Все началось три года назад. Больше тридцати отравленных, убитых и обобранных постояльцев. Несколько ограбленных купеческих караванов, охрану которых он, одурманив, вывел из строя. И три, вместе со мной четыре, девушки, которых ночью похитили прямо из комнат постоялого двора и увезли в лес. Из прислуги в разбое оказались замешаны шестеро. Эльфы ловко отделили их от кучки остальных ошарашенных происходящим людей и отогнали в угол двора.
Арден сжал мои пальцы.
– Хочешь, чтобы я сделал это?
Мотнула головой:
– Я сама. Это мое решение и мой долг.
Посмотрела на оплывшего бесформенной кучей у моих ног рыдающего корчмаря. Сконцентрировалась. Лед сжал горло и сердце, обрубив вой. Тело завалилось набок.
Потом перевела взгляд на пособников – те один за другим безжизненными снопами повалились на землю. Чисто и безболезненно.
А теперь огонь! Темное пламя слизнуло трупы, превратившись в черный дым в небесах и оставив на земле лишь кучки пепла. С этим все, покончено.
Повернулась к оцепенелой кучке слуг в центре двора.
– Вы слышали признание трактирщика и знаете, в чем его вина. Такое преступление не могло быть прощено. В моей власти принцессы имперского дома было судить и привести приговор в исполнение.
Белые до синевы лица испуганных людей уставились на меня.
– Вы никогда никому не расскажете о том, что произошло здесь.
Да, не расскажут. Тиану уже позаботился об этом, покопавшись в головах и поставив, где надо, блоки.
– Трактир продолжает работу. Ваш новый хозяин – йор Флит, вот он, перед вами. Он справедливый и достойный человек, можете ему верить. Каждый из вас волен уйти или остаться. Жалованье для тех, кто останется, будет поднято в полтора раза.
Ну вот и все. Как легко люди забывают о трагедии, которая их напрямую не касается, ради материальной выгоды. Уволиться не захотел никто.
Я оставила Флиту заранее подготовленные бумаги о передаче собственности, кошель с подъемными и еще раз обсудила с ним использование «Охотничьего рога» для сбора информации. Флит поблагодарил, посмотрел на меня удивительно понимающими серыми глазами и склонился в поклоне.
– Король Сирил гордился бы вами, принцесса Астер. Но я бы не хотел, чтобы моя дочь оказалась на вашем месте.
Повернувшись к трактиру спиной, я вышла со двора. Нам еще предстоял визит в деревню. Суда там не будет, просто несколько человек, и среди них живущий на окраине селения знахарь, промышляющий отравой и запрещенными приворотными зельями, не проснутся поутру.
На обратном пути в Ларран близнецы не смеялись.
Мы вчетвером сидели у меня в комнате. Парни не спешили уходить, а я не хотела оставаться одна. За последнюю пару дней произошло слишком много всего, и мне нужен был кто-то рядом, кто бы помог пережить это, осмыслить и взглянуть со стороны.
Вчера я впервые кого-то убила. В горячке боя, защищая себя. Но самого факта убийства это не отменяло.
Сегодня я первый раз в жизни казнила человека. Пусть человеком эта мразь могла называться с большой натяжкой, но я не просто отдала хладнокровный приказ об уничтожении, но и сама привела его в исполнение. Потому что верила, что должна была это сделать. Не для того, чтобы отомстить за себя, но верша справедливость в своей стране и защищая своих вассалов. Почему же сейчас мне так плохо?
– Бель. – Глаза Ара понимающе смотрели на меня. – Ярмо долга бывает не только тяжелым и холодным. Иногда оно бывает еще и грязным. Но сбросить его все равно нельзя. Ты поступила правильно.
– Да, ты сделала все как надо, и мы все гордимся тобой, – подхватил Ти.
Шон фыркнул:
– Бросай рефлексировать. Лучше расскажи еще раз, как выдыхала огонь, – мне интересно.
Где-то внутри меня раздались согласные рев и ржание. Они там что, сговорились?
В итоге мы опять разлеглись вчетвером на моем ристалище для рыцарских турниров под балдахином с драконами. Приятно расслабляло то, что находясь в окружении такого количества парней, можно было совершенно не беспокоиться о нравственности – подраться подушками было можно, а вот переходить на романтику совсем не тянуло.
Может, так и спать, как котята в корзинке, пока не появится моя драконица?
Глава 29
Неправильно говорить «жаба душит». Правильно говорить – «амфибиотропная асфиксия».
За завтраком я развлекалась невинной игрой. Новая любовь дяди – Лиана тер Брасс – сидела за столом с ним рядом. Лорд Регент, склонившись к леди, шептал ей что-то в розовое ушко, медноволосая красавица стреляла глазками и хихикала. Дядя приказал слуге принести покрытую пылью бутыль коллекционного вина из подвала и, дождавшись, пока ее откроют, лично налил леди Лиане в кубок пурпурного напитка. Леди в предвкушении облизнула розовые губки.
А теперь моя очередь. Потянувшись к кубку, я определила соотношение спирта и сахара… и превратила все в уксус. Леди поднесла сосуд к губам, глотнула и поперхнулась. На глазах показались слезы, грозя размыть щедро намазанную на ресницы тушь и превратить набеленное личико красавицы в морду обиженного енота.
Лорд Фирданн, посмотрев на перекошенную физиономию потенциальной фаворитки, плеснул вина себе. Отхлебнул. Понравилось. Удивленно посмотрел на пытающуюся улыбнуться леди Лиану, забрал из ее рук кубок. Оооп! – пока дядя нес кубок ко рту, вернула вино в первоначальное состояние. Дядя попробовал, удовлетворенно хмыкнул и недовольно посмотрел на даму, мол, чего раскапризничалась?
Леди Брасс решилась на вторую попытку угодить могущественному ухажеру. Ну-ну. Я была готова сколько угодно проверять на ней верность пословицы «на халяву и уксус сладкий». Жаль, рядом нет Ти и Ардена, вот бы они развлеклись вместе со мной!
