согласия и желания при всем моем энтузиазме ничего бы не могло случиться. Ой, а вдруг захотел только кто-то один?
Мандражировала я зря. Первый проступивший на их лицах шок сменился такой радостью, что я начала хлюпать носом от избытка положительных эмоций.
Тиану засиял, как утреннее солнце:
— Понимаю, что сейчас не время… но я так рад!
А Арден, тот сглотнул, и я увидела, как заблестели его глаза:
— Бель, любовь моя!
Они обняли меня, гладя по волосам, притягивая к себе, заглядывая в глаза. Сначала мы все дружно охали и ахали над двумя слабенькими пока огоньками — рады были и девочке, и мальчику, а особенно почему-то тому, что их двое. Повосторгавшись, решили, что скажем о новости Алсинейлю, а пока больше никому. Кроме, разумеется, Шона.
Следующие полчаса мы выясняли, кто при том слиянии в озере Полумесяца первым подумал о детях? Не выяснили… зато, начав вспоминать, как все происходило, стали целоваться, попутно снимая с себя и соседа все лишнее. Меня раздели первой, потому что в четыре руки. Даже в шесть.
Затем у моих мужей в головах что-то щелкнуло, и они решили окружить меня заботой. А именно, немедленно накормить, напоить и спать уложить. Есть я хотела… но не половину же сайгачьей туши, которую эльфы попытались в меня впихнуть? Я пригрозила, что позову на помощь Шона — он с этой горой мяса точно справится! И даже не потолстеет!
Про занятия и снижение учебной нагрузки речь, как я и боялась, зашла чуть позже. Я набычилась, закусила губу и ушла в глухую оборону. Только согласилась пить по утрам свежеотжатый гранатовый сок. А потом припомнила Ару, что у меня есть выигранное у него в незапамятные времена желание. Любое. Вот я и желаю, чтобы он не ограничивал меня ни в чем, доверяя моему собственному чутью, здравому смыслу и подсказкам Матери Всех Драконов. Неужели же я хочу причинить вред нашим детям? А с моей защитой и никто другой сделать этого не в состоянии. Тем более что мы пока никому о них не скажем.
Арден заскрежетал зубами и с надеждой устремил взгляд на Тиану. Ти уставился на меня с нехорошим выражением в глазах.
Я, подумав, что надо бы как-то их отвлечь, заявила, что нужно отпраздновать новость, а еще я хочу грибов, лартайи, соленых огурцов и пирожное с шоколадом! Про причуды беременных оба эльфа слышали. Как они забегали — смотреть приятно!
Перенаправив лишний энтузиазм мужей в мирное русло, я откинулась на спину, уставилась на полог с летящими драконами и задумалась… надо еще так много успеть, столько всего сделать…
Так и уснула, не дождавшись своего пирожного.
Следующим утром мы встретились с Аршиссой в саду. Я сама позвала ее. Погуляли, говоря обо всем и ни о чем, а потом устроились на широком бортике фонтана. И вот теперь я сидела, пытаясь сообразить, как рассказать, что как бы хорошо я ни относилась к Шао, быть с ним вместе нам не судьба. Наконец, решила сделать то, что помогало мне уже не раз — сказать абсолютную правду. И даже показать…
— Посмотри сама. Это случилось на пути к озеру, — и, протянув руку, сплела ее пальцы с моими.
Бесконечный снег, холод, голод, бесшабашная улыбка голодного отощавшего Ти, путь, когда мы еле тащились нога за ногу, подпирая друг друга… горные отроги… внезапный камнепад… отравленное озеро и, наконец, самое страшное. Я не хотела вспоминать об этом, но как иначе объяснить, что именно нам троим не жить друг без друга? И я перебирала острые гранитные осколки моей боли, когда ползла из-под похоронившего меня и окаменевшего Ти обвала, бесцветную серую гальку моих бесконечных слез, когда я откапывала его голыми сломанными руками, черные глыбы беспросветного отчаяния, когда собиралась умереть вслед за любимым, которого не смогла уберечь. И припечатала все надгробной плитой перевернувшего мне душу поступка Ардена, пожертвовавшего своей бессмертной жизнью ради призрачного шанса спасти нас с Тиану…
Когда я закончила, мы сидели, уткнувшись друг в друга, и рыдали в голос…
А потом Аршисса обняла меня.
— Я не знала, чего это тебе стоило. Чего это стоило вам всем. Хочешь, буду на свадьбе твоей подружкой?
— Конечно, хочу!
Вообще-то, я собиралась попросить стать ее посаженой матерью. Но сама она не вызвалась, а намекать на возраст даже бессмертной превосходно выглядящей женщине — это не лучший способ укрепить отношения. Что же, значит, в роли посаженой матери выступит Лана. Подруга это вполне заслужила. Кстати, теперь можно вернуть их с Нордом во дворец — сегодня на вторую половину дня у меня было запланировано выгнать вон всю дядину банду оглоедов. Эрис с Эмитом присмотрят, чтобы, покидая замок, придворные не прихватили чего лишнего «на память», а мой волкодлак позаботится, чтобы никто не задержался.
Разгон дядюшкиного Двора, как я и предполагала, превратился в невообразимый балаган вседворцовых размеров: сначала толпа разряженных откормленных гиен цеплялась за мою юбку, рыдая и валясь в ноги, рассказывая, как меня, оказывается, всегда любили и уважали. И как много жизненно важных и непростых обязанностей приходится выполнять при Дворе придворным. Кажется, этой банде и в голову не приходило, что я читаю их мысли… И усмехающийся у стены Тиану тоже.
Кавалер Брис отлип от моей руки только тогда, когда Ти приложил его небольшой шаровой молнией по загривку.
Плач и скрежет зубовный теряющих кров и кормушку продолжался, пока на мой свист, цокая когтями по мрамору, не примчался капающий слюной черный волкодлак. От рычанья «песика леди Беренис» толпа шарахнулась и стремительно рассосалась… Оставшееся до вечера время Эрис и Эмит дежурили вместе с гвардейским патрулем у ворот, изымая из багажа «случайно туда попавшие» серебряные канделябры, золотые вилки и даже подвески от хрустальных люстр.
Это дядины подпевалы еще не в курсе, что уже составлен список, что и в каких количествах прилипло к жадным ручонкам самых предприимчивых. С магами-менталистами не побалуешь — ворованное вернется в казну, незаконно розданные поместья — к прежним хозяевам либо под опеку короны. А уж деятельность Регентского Совета обещала стать отдельной песнью. Даже не песнью — ораторией. Довольный Саргайл, которому я отрядила в помощь пару хорошо владеющих ментальной магией драконов, только руки потирал.
Сама я решила, что еще недельку государственные дела, простоявшие десять лет, могут подождать. Единственной действительно срочной задачей было отыскать тер Алдо, которого, как мы поняли, его бывший ученик держал где-то взаперти. Пошли уже по проторенному пути — узнали в Академии адрес, куда Конерий просил пересылать свою корреспонденцию, если будет отсутствовать. А потом перелопатили документы на окрестную недвижимость и нашли еще один загородный дом, даже, можно сказать, замок, ему принадлежавший. Там, в подвале, в блокирующих магию кандалах и наручниках, и обнаружился отощавший обросший щетиной тер Алдо.
Маг разрывался между двумя желаниями — почесать свою немытую голову или постучать ей об стену. Оказывается, он давно подозревал, что дело с Конерием нечисто, но тот так запудрил ему мозги, обещая вернуть к жизни леди Беренис, что тер Алдо готов был на что угодно… в частности, на то, чтобы повесить на Алвия Черного заклинание, сути которого сам не понимал, и стать деканом, а потом и ректором, расчищая своему ученику дорогу.
И что, спрашивается, с таким вот делать? Сейчас-то он кается… но похоже, с системой координат и тормозами тут не все в порядке. Наверное, начать стоит с того, что хорошенько его вымыть, а то воняет, как стая скунсов и дядя Фирданн в придачу. И пока оставить с заблокированной магией и под присмотром. Позже посоветуемся с Нейли. Ведь эльфы — целители не только тел, но и душ.
Увы, как ни торопись, но быстрее чем за три дня к коронации и свадьбе было не подготовиться. Мы с Аршиссой магичили и химичили над платьями — попутно я создала по задумкам драконицы из ничего пару сногсшибательных костюмов ей и себе, и теперь мы дружно хихикали, предвкушая реакцию на это
