мыслеречью.
— Астер, ты так и не сказала, что делала в Драконьих горах?
И все это раскручивая меня под рукой так, что юбка колоколом встала. Закончив кружиться, я посмотрела на бронзового красавца:
— Аа-а? Шао, ты что-то сказал?
— Астер, — рассмеялся принц, — не прикидывайся овечкой. Ты слышала. А я знаю, что на перевале ты была, с горгульями расправляешься одной левой, троллей не боишься… Ну, скажи мне?
— А ты бы мне что-то сказал, если б знал, что я немедленно, подобрав юбки, помчусь к Владыке Алсинейлю делиться обретенным знанием? — рассмеялась я в лицо Шаоррану.
— Вот как, — вздохнул тот. — Ты думаешь, что я все докладываю родителям?
— А разве нет?
— Астер, хочешь, я пообещаю не говорить им ничего, что расскажешь ты, если сама этого не разрешишь? — Шао заглянул мне в глаза.
Разрешу, ага! Дудки! Если Шангарр и Аршисса узнают, что я прошла паломничество, то поймут, что мой дракон вот-вот вылетит или даже уже встал на крыло. И самое время, пока меня не увел Алсинейль, устраивать осаду на тему сватовства. Сбудется розовая мечта идиотки — коллекция женихов побольше! Может, еще к викингам слетать? Вдруг у них тоже какой-нибудь бесхозный принц завалялся? Или у них не принцы, а конунги?
Но и водить за нос Шао бесконечно не хотелось. Он стал мне другом и даже больше…
— Обещай. Клянись честью дракона, — посмотрела я в упор на принца.
Шао отвел глаза. Задумался. Ага, и хорошо, и плохо… Думает — значит, воспринимает клятву всерьез. Но сомневается. Вот посмотрим — если начнет формулировать оговорки, то правильно я молчу.
Пируэт, еще один… Наконец, Шао решился.
— Астер, я клянусь честью дракона, что все, что ты мне будешь рассказывать, останется только между нами. Я верю, что ты не скроешь ничего, что могло бы угрожать моей стране или моим родителям. — Шао закончил и с облегчением выдохнул воздух. — Уф!
— Вот теперь слушай и не спотыкайся, — присела я в реверансе перед отдавшим мне поклон золотоглазым красавцем. — Я была в паломничестве и пила из озера Полумесяца прошлым летом. Это был единственный способ сохранить себя, войти в силу и приобрести устойчивость к ядам и приворотным зельям. Кстати, сегодня за ужином дядя опять на меня полфлакона опиумной настойки извел!
— Вот это да! — выдохнул Шао.
— Но это между нами, — улыбнулась я. — К Тер-Шэрранту мое путешествие никакого отношения не имеет.
— Долго ходила?
— Почти полгода, — вздохнула я.
— Но как? Как ты скрыла это?
— Да легко. В монастыре-то святой Цецилии меня никто в глаза не видел! Кого б я туда ни послала, все б сошло…
— Ну ты…
— Ага! — радостно улыбнулась я. — А ты когда ходил, долго блуждал?
— Больше четырех месяцев… — вздохнул Шао. — А этот троллев снег…
— Ты про плато? А я шла на лыжах!
— А лыжи откуда? Ты с собой еще и лыжи несла? — изумился Шао.
Разговор плавно перетек на лирические воспоминания о местах боевой славы. Надеюсь, с вопросами на сегодня покончено. А вот интересно, когда мне стоит его просветить, что я и Наринель — одно лицо?
«Когда сочтешь нужным, — пришла мысль от Ара. — Рассвет говорит, что силен достаточно и уже не исчезнет».
Эх-х… Вот сказал бы он еще, когда собирается вылетать…
В среду на второй паре мы учились седлать мамонтов, одновременно зазубривая на викинговском названия частей сбруи.
Увы, мамонты стадами по академическому парку не разгуливали и на лужайках не паслись — поэтому занятия проводились в музее Академии, где имелось чучело волосатого слона, одна штука. По нему-то и ползали поколение за поколением студенты, пытаясь понять, где у этой мохнатой горы холка и как пристроить шлею так, чтобы седло не сползало. Сейчас лорд Гаралд искренне потешался, отпуская веселенькие реплики на языке викингов в адрес очередного страдальца, протаскивавшего подпругу под безразмерным мамонтовым брюхом, не рассчитавшего усилий и в итоге сдернувшего себе на голову тяжеленное седло. Причем левитацией пользоваться почему-то не дозволялось. Наверное, чтоб у студентов был хороший стимул выучить все заранее и сделать с первой попытки.
Стукнутый седлом парень отошел передохнуть. Пришла моя очередь штурмовать экспонат.
На фоне этой лохматой громадины я смотрелась мухой. Зато вчера в обеденный перерыв успела прочесть «Руководство юного погонщика мамонта» и чувствовала себя довольно уверенно.
Запрыгнула с разбега на чучело. Расправила и положила на спину попону, которую держала в руках. Несколько ближе к хвосту, чем она должна оказаться в итоге. Спрыгнула. Подхватила тяжеленное седло. Гаралд, который, очевидно, ждал, что к этому моменту рафинированная эльфийская леди уже не захочет видеть ни мамонтов, ни викингов, удивленно поднял бровь. Ага! А «панцирь»-то никто не запрещал, вот я и прыгаю, как блоха! Да с моим резервом я и самого мамонта за хобот утяну… хотя хобот оторваться может. Лучше за бивни!
И как с этой штукой размером с пару садовых скамеек лезть на этот волосатый монумент? Так, шлея длинная, а подпруга еще длиннее. Хватаем их за концы, залезаем сами, затягиваем седло. Кладем на середину спины. Заправляем под переднюю луку седла попону. Ползем вдоль позвоночника к хвосту и продеваем его в свободно провисшую шлею. Теперь, натянув шлею, седло можно вместе с потником и попоной сдвинуть на место, ближе к голове.
Делая это все, я одновременно комментировала происходящее на викинговском, подавляя почти нестерпимое желание перейти на троллий. Пока разобралась с нагрудным ремнем, один конец которого надо было пропустить между передних ног небритого слонопотама, разозлилась совсем. Пыльная длинная шерсть на груди нуждающегося в депиляции реликта лезла в нос, заставляя чихать. Ну кто придумал, что студенты должны лично заниматься седловкой мамонтов? А будем проходить погребальные обряды — начнем насыпать вручную курганы? А хоронить кого будем — скалящего зубы Гаралд а? Да я уже лично готова убить его ритуальным каменным топором! Удерживая одной рукой петлю на конце нагрудного ремня, другой пропихнула туда конец подпруги. Протолкнула ее дальше и попыталась подпрыгнуть, чтобы прицепить хотя бы к самой нижней дырке на ремне приструги. Не достаю целых два локтя! Гр-р-р! Оглянулась на веселящегося Гаралда и почувствовала, что тихо зверею…
Ах, так! А некромантия мне на что? Ведь этого тоже никто не запрещал. Бросив конец подпруги — никуда не денется! — сделала пару лаконичных пассов. Мамонт шевельнулся, захлопал ушами, поднимая тучу пыли, помотал хоботом, неуверенно затоптался, а потом опустился на колени. Подобрав подпругу, спокойно пристегнула ее к доступным теперь ремням и затянула. Мамонт снова встал и застыл, как вкопанный. Как и сам лорд Гаралд, к которому я обернулась, ожидая одобрения.
Наблюдавшая за моими экзерсисами группа поделилась на две примерно равные части. Одни отвесили челюсти и выпучили глаза, а вторые кусали губы и пытались не заржать. Ар и Шао относились к последним.
— Здорово наша Наринель мамонтов седлает, да? — очень громким шепотом произнес Шао.
— А как она гигантским вивернам головы прямо на лету откручивает! — понятливо отозвался Ар.
Гаралд нервно сглотнул, глядя на меня, а потом кивнул головой, мол, все в порядке.
Полезная вещь хорошая репутация!
Как и ожидалось, услышав про гигантских виверн, скручиванием голов которым коллективно увлекались обе его знакомые девушки, Шао снова призадумался. Вообще-то, мог бы уже и сообразить — совпадений накопилось столько, что ни в какие ворота не лезло! Две семнадцатилетние девицы одинакового
