Фергус прищурился и пристальным взглядом обвел аудиторию. Мы преданно вылупились на него, ожидая продолжения представления. Не обнаружив ничего подозрительного, лорд снова устремил взор на зеленый ботинок, потом на паркет, вздохнул и осторожно поставил ногу на пол. Подвигал ступней и, набравшись уверенности, притопнул. Зря он это! Бум! Из-под ботинка поднялось зеленое облако, осевшее на краю бордовой мантии тер Броккаста.
Броккаст подпрыгнул с негодующим воплем. Приземлился на обе ноги. Бах! Пшшш!
Да что ж он скачет, как козел на лугу? Я ж не успеваю, и вообще, сейчас запасы кончатся! Надо было больше упаковок со смесью сделать! Еще и своими воплями меня от дела отвлекает!
Смеси хватило. Фергус гигантскими скачками рванул к двери и, едва не вынеся косяк, вылетел вон.
Это ему еще повезло, что он присесть не попробовал, усмехнулась я.
Студенты морщили носы и хохотали вслед…
«Я записал!» — радостно сообщил мне Шон.
Я снова хихикнула и тут же чихнула — ну и вонь от этой зеленой мути! Не худо было бы тут проветрить!
В общем, вывод из увиденного следовал однозначный: в Академии этому надутому индюку не место. Так что или уйдет добровольно… или будет танцевать на каждой лекции!
Мы все-таки зашли в Вэрису и рассказали про то, что сотворили с тер Броккастом. Точнее, рассказывала я — по-прежнему изображавший Ароэля Шон стоял у окна и молчал. Просто продемонстрировал сделанную запись — и с занудством достойного лорда Фергуса, и с его кульбитами. Где-то в середине разговора дверь открылась и снова закрылась. Я покосилась в угол — ага, Ар соскучился. Да уж выходи, любимый! Ар послушался и сбросил невидимость. Вэрис удивленно покосился на двух Ароэлей. Но ничего не сказал. Похоже, от нас он ждал и не такого.
Вялая реакция декана меня слегка расстроила и, стоило Вэрису отвернуться к столу, я стала третьим Ароэлем. И тут же поменялась местами с Аром.
Раннкарр обернулся, задрал бровь и поинтересовался:
— Строем ходить будете?
Тьфу ты! Ничем его не прошибешь!
Мы оставили заявление о некорректном поведении преподавателя в отношении студентов другой расы, которые — вот незадача! — оказались членами королевской фамилии сопредельного государства. И о хроническом манкировании обязанностями — прогулах лекций и отказе давать студентам учебный материал. Если Фергус не уйдет сам, заявлению будет дан ход.
Пока же попросили поговорить с Борденом и назначить замену — как-то учить «Практическую магию» надо?
Положив голову Ару на плечо, я рассматривала потолок спальни. Ти помогал Шону мудрить с василиском, а мы бессовестно сбежали наверх.
— О чем задумалась?
— Прикидываю, как бы совместить некромантские раскопки с викинговским возведением курганов. Вот подумай сам: на одних занятиях мы роем ямы, на других — насыпаем горы. Двойной труд!
Ар рассмеялся, потом перевернулся на бок и обнял меня теснее.
— Ты еще придумай, как сделать так, чтобы динозавры сами откапывались… То-то радость будет!
— Угу! Представляешь, равнина, а по ней бродят стада скелетов! Сказка!
— Бель, у тебя нездоровое воображение. Вот какая нормальная девушка станет радоваться, представляя себе орды костлявых страхидл, бродящих по пейзажу? И скажи мне, что я делаю не так?
— Не так? Ты о чем?
— Ну, если лежа в постели с мужчиной, ты думаешь о скелетах… наверное, этот мужчина делает что- то не так.
— Ар, я люблю тебя, — извернувшись, дотянулась пальцем до губ мужа. — И я думаю о тебе все время… Но ты уверен, что хочешь, чтобы я вспоминала о тебе в контексте некромантии и торжественных похорон?
— Бель!!! Но я хочу, чтобы ты думала обо мне, когда я рядом и делаю вот так.
Чуткие пальцы эльфа пробежались по моему телу, и каждое прикосновение — к ямочке у ключиц, груди, животу, бедрам — отзывалось вспышкой ощущений, рассыпая искры удовольствия, из которых загорались костры желания. Ахнув, потянулась к губам Ардена — тот наклонился ко мне. Ниже и ниже, ближе и ближе… Обожаю лартайю…
Для меня замужество стало целой новой вселенной из касаний и ласк, поцелуев и вздохов, сияющих глаз, жара переплетенных тел и шепота: «Я люблю…» Тиану и Арден находили множество способов и моментов, чтобы остаться со мной наедине даже днем. Я была потрясена, когда такой корректный, прохладный и благоразумный в прошлом Повелитель затащил меня в перерыве между лекциями в парк, накинул на нас полог невидимости и притиснул к дереву. Но, если честно, мне очень понравилось.
А еще мы изучали друг друга. Я и раньше знала, что Ардену нравятся поцелуи в место, где на шее бьется сонная артерия, и что покусывание мочек ушей заставляет его стонать, прикрыв глаза. Но оказалось, что эти места — не единственные. Я догадалась посмотреть на него магическим зрением — может, эти два и то, что внизу, как-то отличаются от всего остального? Да, они воспринимались чуть иначе. А еще есть выглядящие так? Есть. Губы, кадык, ладони, поясница, несколько точек вдоль позвоночника и почему-то только левый сосок. А у Ти? Оо-о… не зря мне всегда хотелось погладить, а лучше поцеловать эту бегущую вниз от пупка дорожку золотистых волосков…
Мысль о Ти вызвала улыбку. Я раньше и не подозревала, сколько в моем серьезном учителе озорства. И насколько прежде он был сдержан. Теперь же моя синеглазая любовь бессовестно не давала мне проходу, и мы оказывались вдвоем то на крыше дома под звездами, то на дне пруда, то вообще на Луне. А одну выходку, когда Ти неожиданно появился в Академии во время перерыва, я буду помнить по гроб жизни. Принц Тинуириннель, третий наследник трона Мириндиэля, приволок нас с Арденом в базальтовый зал Красной башни, заявив, что здешняя неподъемная кафедра с каменной столешницей — это то самое место, о котором грезит каждый влюбленный студент. Вот только никто еще не осмелился заняться любовью в этой святая святых… Мы переглянулись, хихикнули… и стали ставить щиты. Ведь негоже, если в такой момент нас кто-то потревожит!
В тот день Шао остался без обеда, а мы едва не опоздали на следующую пару.
Наши слияния аур тоже стали совершенно иными. Иногда мы брали с собой Шона, но чаще творили волшебство втроем, за закрытыми дверьми. Эльфы шутили, что Наргиэль спустилась к ним на землю, потому что каждый раз мы будто оказывались в центре красно-бело-голубого сияющего взрыва, были его сутью и пылающим ядром. Мы горели, плавились, взрывались, перетекали друг в друга, ощущая и разделяя все, что чувствовал каждый из нас, и становясь чем-то много, много большим, чем просто сумма трех…
Хотелось отложить все дела, погрузить весь мир в стазис хотя бы годика на два, чтобы ничто не мешало и не отвлекало нас друг от друга. Жаль, что это невозможно…
В субботу стоявший у доски Арден неожиданно отложил украшенную костями нарвала ритуальную погребальную лопату, про которую делал доклад на викинговском, кивнул удивленному Гаралду и выскочил из класса.
Я встревожилась.
«Бель, все в порядке. Сейчас расскажу», — кинул мне мысль Ар.
Через пять минут он вернулся. Лопата была уже неактуальна, теперь мы разглядывали обшитые мехом носилки, заменявшие викингам гробы, и Ар вернулся ко мне за парту.
«Пришло сообщение от моих наблюдателей. Южные трибы орков вернулись на места летних стоянок. Очень рано. Слишком рано… Не нравится мне это. Что скажешь?»
Вздохнула, посмотрев на эльфа. Всю зиму я надеялась услышать зов отца — ведь время шло, и моя
