— Думаешь, я поверю? Ты сама в этом не уверена.
— Что ты имеешь в виду, ты… змеюка?
— Что же ты не сказала своим родителям, что я вру? Значит, ты и сама готова была их обмануть?
— Пока я ехала сюда, то успела передумать, — прошипела Мадж. — А когда приехала — была поставлена перед фактом. Да если бы я только рассказала им правду после всего того, что ты им тут наговорил, они бы костьми легли, чтобы не позволить мне выйти за тебя замуж. Мне ничего не осталось, как подыграть тебе. Ты должен быть мне благодарен.
— Неужели? — Олджи приблизился к Мадж. Она попятилась, наткнувшись спиной на австрийские жалюзи. Злорадные огоньки снова заплясали в его глазах. Вдруг, оглянувшись на дверь, он скомандовал: — Только что хлопнула пробка. Твои родители могут с минуты на минуту принести шампанское. — Шагнув к Мадж, Олджи обнял за плечи и снова жадно приник к губам, старась языком раздвинуть зубы и проникнуть внутрь. Она подождала, пока родители не вошли в комнату, и сильно укусила его за язык. Олджи только чуть сильнее сжал плечи девушки и ничем не выдал боли. Но она была уверена, что причинила ее ему. Еще несколько раз легко поцеловав Мадж в губы, Олджи стал целовать ее в нос, в глаза, в лоб…
— Любовь… — обмирая от восторга, вздохнула миссис Корт. — Ну, оторвитесь же друг от друга и давайте выпьем шампанское. На следующей неделе вы поженитесь, и у вас будет для ласк и нежностей вся жизнь.
— На следующей неделе? — пробормотала Мадж.
— В четверг, — прошептал Олджи ласково. — Я добился специального разрешения. Нам надо будет позаботиться о приглашениях.
— Нет! — резко ответила Мадж и отстранилась. Наконец у нее прояснилось в голове. В эту игру должны играть только двое. — Нет, Олджи, — продолжала она сладким просящим голосом. — Ты обещал… Только ты и я. Помнишь?
— А твои родители и свидетели, дорогая?
— Да, конечно. Только мама и папа — как родители. А еще ты обещал, хрюшечка моя, что мы не увидим друг друга до того волшебного момента, когда дадим друг другу обет. Мы будем безумно скучать, но ведь так намного романтичней, правда? А теперь выпей шампанского. — Когда мы будем вместе пить его в следующий раз, мы уже станем мужем и женой, с трепетом подумала Мадж.
Все последующие дни до свадьбы невеста ходила как одурманенная. Едва ли было хоть мгновение, чтобы она не думала об Олджи Вэнсе с болью в сердце. И, как бы ей ни хотелось разрушить все его планы, приходилось мириться с ними. Протестовать было бы бессмысленно. Она взялась за работу с новыми силами — благо, что теперь родители не разрешали помогать им в магазине.
— О нет, Мадж, — запротестовали они, когда она изъявила такое желание, — твои рисунки гораздо важнее. Олджи сказал — это замечательно. И мы всегда сможем заплатить кому-нибудь, если нам потребуется помощь.
На регистрацию брака Мадж оделась с особой тщательностью и оригинальностью. Она заранее злорадно ухмылялась, представляя, какое впечатление произведет на Олджи.
— Ты не можешь выходить замуж в таком виде! — закричала ее мать, когда Мадж была готова. — Ты выглядишь как цыганка. Почему ты не захотела надеть платье, которое мы с папой купили тебе для свадьбы?
— Мам, он любит меня такой, какая я есть. Не волнуйся, все будет в порядке.
Ее мать, в шелковом платье вишневого цвета и в шляпке того же тона, вздохнула и замолчала.
— Ну, по крайней мере, ты выходишь замуж, — наконец пробормотала она. — Не так уж много молодых женщин делает это сегодня. Но торопись. Белый «роллс-ройс» ждет. Это сюрприз.
— О, мама! — Глаза Мадж наполнились слезами; ее родители даже не подозревали об обмане. Как мог Олджи так жестоко поступить с ними? — Хорошая идея, но я поеду на своей машине.
— Мадж! Ты не можешь ехать на бракосочетание в этой старой развалюхе.
— Мам, вы с папой поезжайте на «роллс-ройсе», а я сама доеду до Лондона. Я не буду парковаться рядом с офисом. Никто не увидит моей «мини».
Огорченной миссис Корт ничего не оставалось, как смириться.
Мадж сразу увидела машину Олджи, припаркованную возле лондонского регистрационного офиса, хотя, как было известно, стоянка там была запрещена. Невеста вышла на омытую солнцем улицу. Волосы свободно спадали ей на плечи, яркий розово-синий жилет, расшитый цветными нитками, блестел на солнце. Плоские кожаные сандалии она надела на босу ногу. Крошечные сережки в форме колокольчиков позвякивали в такт движениям ее ног под длинной юбкой из гофрированного шелка. Интересно, какие будут глаза у Олджи от ее наряда. Он, без сомнения, будет одет в традиционный черный костюм и эти свои итальянские кожаные ботинки. Ха!
Дверца его машины открылась, когда она подошла. Мадж опустила глаза, пытаясь подавить свою ликующую ухмылку. Когда же снова их подняла, то увидела его стоящим на обочине, потягивающимся и зевающим и, кажется, чувствующим себя абсолютно комфортно в черных джинсах и белой футболке.
— Привет, — произнес он.
Она нахмурилась и оглядела его снизу доверху.
— И ты считаешь это подходящей одеждой для свадьбы?
Олджи лениво улыбнулся. У Мадж похолодело все внутри. У Вэнса черные волосы и ресницы, смуглая кожа, но почему же у него такие голубые глаза?
— Твои родители ждут внутри и очень счастливы. Потом они собираются в аэропорт.
— Что? Но у них нет багажа! А магазин?..
— Об их багаже позаботятся. А магазин останется на твоего брата — у него каникулы.
— На моего брата? — изумилась Мадж. Ларри никогда туда и носа не показывал. Он всегда говорил, что будущие доктора не должны торговать морковкой.
— Мадж, он — сын твоих родителей. Я переговорил с ним по телефону.
— Значит, ты воспользовался тем, что его хорошо воспитали?
— Мадж, ты не хочешь, чтобы твои родители отдохнули хоть раз в жизни? Или чтобы твой брат немного изменил манеру поведения?
— Ну конечно, хочу.
— Так в чем проблема?
— Ладно. Пойдем, — сказала она раздраженно.
Но Олджи, покачав головой, закрыл машину, подошел к кирпичной стене здания и прислонился к ней, по-видимому, намереваясь провести здесь какое-то время.
— Там уже есть одна пара. Не хочу торчать внутри. Подождем, когда они выйдут.
Мадж подошла тоже, прислонилась к стене на достаточном удалении от него. Она пожалела, что не надела блузку под жилет. Но день с самого начала обещал быть жарким, а блузка не подходила к ее одежде…
— Хорошо выглядишь, — сказал Олджи, будто прочитав ее мысли, хотя ей казалось, что он даже не обратил на нее внимания. — Я не предполагал, что такие яркие цвета могут подойти тебе. Может быть, потому что у тебя не бледная кожа.
Мадж дотронулась до своей щеки. Действительно, ее кожа была смуглее, чем обычно бывает при каштановых волосах.
— Ты сама сделала этот костюм? Я никогда ничего подобного не видел.
— Я выбрала материал и сделала вышивку, — пробормотала она. — А шил мой друг.
— А-а… Один из тех, кого я не встречу в «Стрит-Кафе»? — Мадж отвернулась и промолчала.
Олджи взглянул на часы, тоненький платиновый ободок которых был наполовину скрыт темными волосками запястья. Это сразу напомнило ей о его мощной груди, покрытой такими же волосками. Мурашки пробежали у нее по спине. Она не посмела даже взглянуть на густые черные волосы на его голове, на гладкие сильные линии бровей, на тоненькие волоски, которые открывал вырез его футболки. Она даже боялась подумать об этом. Боже! Что с ней будет?!
— У нас будет праздничный обед в «Золотом Соловье». — Олджи выбрал самую лучшую и самую дорогую гостиницу. — А потом…
