Эллери Квин
«Лицом к лицу»
Часть первая
ПРОФИЛЬ
В каждом человеческом лице есть история или пророчество.
Глава 1
На предпоследнем этапе своего кругосветного путешествия, в ходе которого он терзал шефов полиции различных городов в поисках пригодных для новых романов историй, Эллери планировал остановиться в Лондоне на одну ночь. Но, прилетев из аэропорта Орли, он столкнулся в кабинете комиссара Вейла в Новом Скотленд-Ярде с сотрудником Интерпола. Сотрудник был отличным парнем, поэтому одна история сменяла другую, один паб — другой, в результате чего несколько дней и ночей пролетели незаметно, и Новый год оказался прямо-таки на носу.
Следующим утром Эллери, подстрекаемый совестью и головной болью, отправился в авиакассу за билетом. Там он познакомился с Гарри Берком, который собирался лететь в Нью-Йорк тем же рейсом.
Сотрудник Интерпола представил Берка как частного детектива — «одного из лучших, Квин, а это, разумеется, значит, что он не превышает свой отчет о расходах больше, чем на десять процентов». Берк засмеялся — это был рыжеватый коротышка с шеей борца, производивший впечатление отличного партнера в драке, с очень светлыми, почти прозрачными глазами, обладавшими способностью исчезать, словно они не существовали вовсе. Берк походил на немца, фамилия же предполагала, что он должен говорить с ирландским акцентом, однако его речь была картавой, и сотрудник Интерпола, прежде чем покинуть их, шутливо представил его как ренегата-шотландца.
Потягивая пиво и покуривая старую трубку в ближайшем пабе, Берк осведомился:
— Значит, вы Квин-младший? Это фантастика.
— Неужели? — отозвался Эллери.
— Я имею в виду, встретить вас вот так. Не прошло и пятнадцати часов с тех пор, как я пребывал в обществе вашего отца.
— Моего отца?
— Инспектора Ричарда Квина из Главного полицейского управления Нью-Йорка, — торжественно произнес Берк.
— Вы только что прилетели?
Шотландец кивнул.
— Но я видел, как несколько минут назад вы покупали билет назад в Нью-Йорк.
— Сойдя с самолета, я обнаружил поджидающую меня телеграмму от инспектора Квина. Кажется, произошли изменения в деле, которое первый раз привело меня в Штаты. Он хочет, чтобы я немедленно летел обратно.
— В этом весь папа, — усмехнулся Эллери. — Он не упоминает, почему?
— Нет, но телеграмма содержит слово «срочно».
— Должно быть, это важно. — Эллери с благодарностью принял еще одну кружку эля у барменши, которая выглядела так, будто могла принести на ладони целый бочонок. — Что это за дело, Берк? Не из тех ли, которым у меня не хватает сил противостоять?
— Не знаю, сколько вы в состоянии вытерпеть. — Берк улыбнулся толстой барменше и зарылся каледонским[1] носом в кружке. Он был весьма недурен собой.
Они полетели на запад, сидя плечом к плечу. По поводу своего дела шотландец молчал, несмотря на все намеки Эллери, словно работал на ЦРУ. Впрочем, на прочие темы он охотно распространялся. Ранее Гарри Берк был детективом-инспектором Скотленд-Ярда, но недавно ушел в отставку, чтобы создать собственное агентство.
— Вначале бизнес продвигался со скрипом. Если бы не мои связи в Ярде, я бы еле сводил концы с концами. Но комиссар Вейл был очень любезен.
Эллери понял, что теперешнее расследование Берка было результатом любезности Вейла. Дело поступило в Скотленд-Ярд, но Вейл, сочтя его неподходящим для Ярда, порекомендовал для этой работы Берка. Эллери подозревал, что это было отнюдь не первой услугой Вейла подобного рода. Поэтому Берк теперь прыгал с места на место.
— Но я холостяк, — продолжал он, — и не обязан отчитываться перед какой-нибудь нудной особой в своем местопребывании. Нет, и на повестке дня никого не предвидится, благодарю покорно. Я слишком мало нахожусь на одном месте, чтобы у меня возникла привязанность к какой-нибудь женщине.
— А по-моему, — поддразнил его Эллери, — вас ничего не стоит подцепить на крючок.
— Еще не родился рыболов, способный меня поймать.
— Подождите, пока не окажетесь на моей стороне пирога. Американские женщины любят ловить рыбку, которая срывается с крючка.
— Но вас они, похоже, упустили, Квин.
— Ну, я умею увертываться со дня рождения.
— В таком случае у нас много общего.
Это оказалось соответствующим действительности, включая склонность к маленьким разногласиям. Ко времени приземления в Гэндере они дружелюбно пререкались по поводу того, как следует подавать шотландского копченого лосося — с луком или без, — и едва не пропустили наступление Нового года, которое произошло во время продолжения полета.
В аэропорту Кеннеди они приземлились рано утром 1 января в тумане, чуть менее густом, чем тот, который окружал их в Гэндере.
— Нет смысла в такой час искать ощупью комнату в отеле, Гарри, — сказал Эллери. — Поехали ко мне домой.
— Нет-нет. Я не могу причинять неудобства вам и инспектору.
— Чепуха. У меня в кабинете есть кушетка. Кроме того, это поможет вам поскорее выяснить, почему мой отец вернул вас в Нью-Йорк. — Но этот пробный шар не вызвал у Гарри Берка никакого ощутимого отклика, кроме добродушного кивка. — Такси?
Они проехали на север через Таймс-сквер, которая выглядела как призрачный город, куда вторглось перекати-поле.
— Все-таки люди ужасные грязнули, верно? — заметил Берк, указывая черенком трубки на мусор. — Каждый раз, когда я вижу такое, я вспоминаю последнюю сцену в «На берегу». [2]
— Может быть, грязнули тоже ее вспоминали.
Прибыв в квартиру Квинов, они не обнаружили там инспектора ни в кровати, ни где-либо еще.
— Отмечает Новый год? — рискнул спросить Берк.
— Только не папа. Если он ушел, то по делу. Что это?
В кабинете Эллери к его пишущей машинке был прислонен лист бумаги с сообщением, написанным неровным почерком старика: «Дорогой сын, некая мисс Роберта Уэст с Восточной Семьдесят третьей улицы хочет, чтобы ты ей позвонил, как только вернешься, — в любое время. Я по уши в одном деле. Скоро тебе звякну. Совсем забыл — с Новым годом!»
