женщиной, был менее двух лет. Мой срок — пять лет, после которых ты вступишь в обычные законные права моего мужа.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Я безумно влюблен в тебя, — сказал Карлос, — но любовь — это еще не все. Ты согласна?
— Безусловно, — отозвалась Глори.
В результате Карлос подписал добрачное соглашение, и их связали не вполне священные брачные узы.
Глава 4
— Я встретила Карлоса в Истхэмптоне, — продолжала Роберта Уэст, — когда выступала летом в репертуарном театре. Это было в конце сезона, и он вместе с Глори прошел за кулисы. Старик директор поднял невероятную суету при виде Глори, но для меня она была не более чем именем, — она ушла на покой, когда я была еще девочкой, — и я видела перед собой только толстую женщину с крашеными волосами, выглядевшую как стареющая Брунгильда[10] из второразрядной оперной труппы и цепляющуюся за руку молодого человека, годившегося ей в сыновья. Но Карлос показался миловидным, и мне, очевидно, льстило его одобрение. В его голосе есть что-то, — мрачно добавила она, — что безотказно действует на женщин. Они понимают, что он сплошная фальшивка, но для них это не имеет значения. Дело не в том, что говорит Карлос, а в том, как он это говорит… Полагаю, я кажусь вам доверчивой дурой.
Оба мужчины благоразумно промолчали.
— После истечения моего летнего ангажемента я и суток не провела в Нью-Йорке, когда Карлос мне позвонил. Не знаю, каким образом ему удалось раздобыть мой номер, — он был новым и еще не фигурировал в справочнике. Карлос чего только не наплел мне: и о том, как его впечатлил мой талант, и о том, что он может поспособствовать моей карьере, предложив это обсудить. И я попалась на эту старейшую уловку в шоу-бизнесе, отлично зная, что напрашиваюсь на неприятности… Самое забавное, что он действительно устроил мне прослушивание и роль в какой-то пьесе, идущей, разумеется, не на Бродвее. До сих пор не знаю, как ему это удалось, если не принимать во внимание, что режиссером была женщина. Мужчины не питали к Карлосу ничего, кроме презрения или зависти, но женщины не могли противиться его чарам. Полагаю, режиссер не являлась исключением, хоть и была старой перечницей, похожей на циркулярную пилу. Но он уговорил ее, как и меня.
Девушка с рыжевато-каштановыми волосами прикрыла глаза, потом достала из сумочки сигарету. Гарри Берк подскочил к ней с зажигалкой. Она улыбнулась ему поверх язычка пламени, но как будто не видела его.
— Карлос продолжал встречаться со мной — он обладал упорством, против которого невозможно устоять, как бы вы ни были осторожны… Я влюбилась в него. По-своему он очень красив, и, когда обращает внимание на какую-нибудь женщину, ей кажется, что она единственная женщина в мире. Она понимает, что во всем его теле нет ни единой честной косточки, что он проделывал те же трюки с сотнями женщин, но это ее не заботит… Я влюбилась в Карлоса, и он уверял меня, что может стать счастливым, только женившись на мне.
— Насколько вы обеспечены финансово, мисс Уэст? — спросил Эллери.
Девушка засмеялась.
— У меня есть маленький доход с траста и случайные заработки тут и там. Это меня и одурачило, — с горечью сказала она. — Ведь Карлос всегда женился только на деньгах. Я начала думать, что, может быть, на сей раз его чувства искренни. Как же наивна я была! Я понятия не имела, что у него на уме, пока однажды вечером, чуть более семи месяцев тому назад…
По какой-то причине Глори отправилась в свой коттедж в Ньютауне, и Карлос воспользовался случаем повидать Роберту. На сей раз он продемонстрировал свои истинные намерения.
Роберта знала о его добрачном соглашении с женой, и что пятилетний срок уже истек — к тому времени Карлос и Глори были женаты пять с половиной лет. По словам Карлоса, Глори выполнила свое обещание и порвала контракт, поэтому теперь, если с ней что-нибудь случится, он унаследует по крайней мере одну треть ее состояния по праву вдовца или еще больше, если она упомянула его в своем завещании, в чем он не был уверен.
Сначала, по словам Роберты, она не понимала, куда он клонит.
— Как могло прийти такое в голову любому нормальному человеку? Я честно ответила ему, что понятия не имею, о чем он говорит. С его женой что-то не так? Она неизлечимо больна? У нее рак? «Глори здорова, как корова, — ответил Карлос. — Dios![11] Она переживет нас обоих». — «Значит, ты имеешь в виду развод?» — спросила я. «Развод? Глори не даст мне ни цента, если я предложу развод!» — «Карлос, я не понимаю…» — «Конечно, не понимаешь, palomilla mia.[12] Ты еще ребенок! Но послушай меня, и я объясню тебе, как мы можем избавиться от этой коровы, пожениться и наслаждаться молоком из ее вымени».
И Карлос спокойно, словно пересказывая сюжет романа, изложил Роберте свой план. Глори стоит на пути, значит, ее нужно устранить. Но мужа заподозрят в первую очередь, если у него не будет железного алиби, то есть в момент убийства он должен находиться в другом месте. Это можно устроить тысячью способами. Тогда кто же устранит Глори? Кто, как не она, Роберта, которая также выигрывает от ее смерти? Теперь она понимает?
— Теперь я все понимала, — продолжала Роберта. — Своим насмешливым голосом, словно говоря о прогулке в парке, он предлагал мне убить его жену, чтобы мы могли пожениться и жить на кровавые деньги. Я была в таком ужасе, что с минуту не могла вымолвить ни слова. Очевидно, Карлос принял мое молчание за согласие и попытался заняться со мной любовью. Это мигом разрушило все чары. Я оттолкнула его с такой силой, что он пошатнулся. Разговор происходил в квартире Глори и Карлоса, и я выбежала оттуда, как будто за мной гнался сам дьявол. Впрочем, он и был дьяволом. Как только мне могло казаться, что я влюблена в это чудовище! У меня по коже бегали мурашки, и я могла думать лишь о том, чтобы оказаться подальше от него. Я приехала домой в такси и всю ночь металась по комнате, дрожа как осиновый лист.
Карлос позвонил ей на следующий день, продолжала девушка. Она велела ему больше никогда ей не звонить и не пытаться с ней увидеться и положила трубку.
— Чертов ублюдок! — пробормотал Гарри Берк. Он выглядел так, словно сам был готов совершить убийство.
— Вам повезло, что вы остались целой и невредимой, — заметил Эллери. — Подобные типы, сталкиваясь с препятствием, могут быть ужасно грубыми. Но мне не все понятно, мисс Уэст. Если это произошло больше семи месяцев тому назад, почему вы молчали так долго? И почему теперь возникла такая срочность?
Девушка казалась озадаченной.
— Срочность? Что вы имеете в виду, мистер Квин? Я думала…
— Очевидно, я забегаю вперед, — улыбнулся Эллери. — Ваша история еще не окончена?
— Разумеется. — Она переводила взгляд с него на Берка. — Или вы мне не верите? Что касается того, почему я молчала все это время… я не знаю. Все это было настолько страшным, что казалось кошмарным сном. Мысль обратиться в полицию или к кому-то вроде вас никогда не приходила мне в голову. Во-первых, я твердила себе, что Карлос не мог действительно иметь это в виду. А во-вторых… — ее светлая кожа порозовела, — это означало бы, что наша связь будет фигурировать во всех газетах. Так как Карлос больше не звонил и не появлялся, я выбросила это из головы — во всяком случае, пыталась выбросить. Пока мне об этом не напомнили позавчера. Какой сегодня день?.. Да, это было позавчера — в среду вечером.
— 30 декабря? — резко осведомился Гарри Берк.
Эллери удивленно посмотрел на него.
— Да. Карлос позвонил мне. Как я сказала, я не слышала о нем с прошлой весны.
