— Куда вы собрались?
— К ней в квартиру. Если я правильно понял выражение лица инспектора и если я знаю прокуроров, ей понадобится друг. Да и Роберта даст мне отставку, если я не поддержу бедную девушку. Пошли?
— Нет, — мрачно отозвался Эллери. — Я побуду здесь.
Ждать ему пришлось недолго. Менее чем через два часа был выписан ордер на арест Лоретт Спанье.
Глава 25
Услышав новости, Уильям Мелоуни Вассер действовал так, словно у главной наследницы его покойной клиентки началась бубонная чума. Спешно рекомендовав услуги адвоката по уголовным делам, он забаррикадировался за поистине невероятным количеством внезапно назначенных встреч. Адвокат по уголовным делам, ветеран юридических войн по имени Юрай Фрэнкелл, сразу же приступил к проблеме освобождения под залог.
Она оказалась сложной. Единственный капитал Лоретт Спанье, доставшийся ей по завещанию, помимо денег, выданных на содержание квартиры и текущие расходы, застрял в суде по делам о наследстве вплоть до утверждения завещания, которое могло занять месяцы. Кроме того, преступник не мог пользоваться плодами своего преступления, поэтому, пока виновность или невиновность Лоретт не будет установлена юридически, ее права на наследство оставались в неопределенном состоянии. Где же тогда она могла получить дополнительное обеспечение, без которого поручители освобождаемого под залог тут же застегивали карманы на «молнии»? К тому же придирчивый судья едва ли согласится начать разбирательство дела об убийстве первой степени с освобождения обвиняемой под залог.
В итоге Лоретт отправили в тюрьму.
Она и Роберта плакали.
Гарри Берк бормотал нечто не слишком лестное по поводу американской юриспруденции. (Справедливости ради следует отметить, что ранее он многократно высказывался столь же неодобрительно о юриспруденции английской.)
Фрэнкелл не думал, что у обвинения есть много шансов. Он заявлял, что наверняка сможет внушить присяжным достаточные сомнения в виновности девушки, чтобы добиться ее оправдания. (Эллери, в свою очередь, начал испытывать достаточные сомнения в разумности рекомендации Вассера. Он не доверял адвокатам, чрезмерно уверенным в благоприятном исходе дела об убийстве, и видел слишком много не поддающихся внушению присяжных, но держал язык за зубами.)
— Ситуация такова, что я не знаю, в каком направлении двигаться, — жаловался Эллери Гарри Берку. — Приходится занимать выжидательную позицию.
Эллери не мог предпринимать ничего существенного в течение недель до начала суда над Лоретт. Он торчал в Главном полицейском управлении, ожидая рапортов о прогрессе в расследовании, часто посещал апартаменты Глори Гилд, где Роберта металась по всему пентхаусу, оплакивая судьбу Лоретт и свою собственную («Я не имею права жить здесь, пока Лоретт томится в этой жуткой камере! Но куда мне идти?») и ругая Гарри Берка за то, что он якобы уговорил ее сдать свою квартиру (это несправедливое обвинение шотландец выдержал в исполненном достоинства молчании), навещал Лоретт в тюрьме, откуда выходил с коликами в животе от сознания своей беспомощности.
— Не понимаю, почему ты так волнуешься, — сказал ему как-то отец. — Что тебя гложет?
— Мне это не нравится.
— Что именно?
— Все дело. То, как его фрагменты не собираются воедино и как болтаются оборванные нити.
— Ты имеешь в виду историю с лицом?
— Хотя бы. Я знаю, папа, что это важно, но никак не могу связать ее с Лоретт.
— Или с кем-то еще, — добавил инспектор.
— Да. Она повисла в воздухе. Обвинять эту девушку было преждевременно. До того, как производить арест, ты должен был, по крайней мере, узнать, что Джи-Джи подразумевала под «лицом».
— Узнавай это сам, — отозвался старик. — У меня есть другие занятия. Как бы то ни было, теперь все в руках окружного прокурора и судьи… Что еще тебя беспокоит?
— Все. Например, мы руководствовались предположением, что убийство было инспирировано Карлосом Армандо, и какая-то женщина выполнила для него грязную работу. Теперь выходит, что этой женщиной была Лоретт.
— Я этого не говорил, — осторожно сказал инспектор.
— Значит, ты изменил мнение об Армандо? Он не имеет отношения к убийству жены? — Так как его отец не ответил, Эллери добавил: — Я по-прежнему считаю, что имеет.
— На каком основании?
— На основании того, что у меня чешутся пальцы.[38] На основании исходящего от Армандо запаха. На основании всего, что я о нем знаю.
— Попробуй явиться с этим в суд, — фыркнул инспектор Квин.
— Благодарю покорно, — отозвался Эллери. — Но ты видишь, как все запутано. Знала ли Лоретт Армандо, прежде чем они якобы впервые встретились в этом кабинете, когда ты допрашивал ее после убийства? Если да, то была ли она Фиолетовой Вуалью — добровольной сообщницей Армандо? Это не имеет смысла. Зачем ей соглашаться действовать в качестве орудия Армандо, если, как ты утверждаешь, она знала, что унаследует состояние тети?
— Тебе известно, какой у него подход к женщинам. Может быть, Лоретт Спанье влюбилась в него, как и остальные.
— Если она знала его раньше… — Эллери задумался.
— Послушай, сынок, существует аспект дела, которого мы еще не касались. Разумеется, мы никогда не сможем это доказать…
— О чем ты?
— Я не уверен, что мотивом убийства были деньги.
— Что ты имеешь в виду? Ты допускаешь…
— Я ничего не допускаю. Но если ты так хочешь копаться в теориях, как тебе эта? Джи-Джи Гилд порвала со своей сестрой, матерью Лоретт, после того, как та вышла замуж за англичанина. Когда родители Лоретт погибли в авиакатастрофе, Джи-Джи позволила девочке оказаться в приюте вместо того, чтобы удочерить ее или каким-либо иным образом взять на себя ответственность о ее будущем. Такое хладнокровное пренебрежение могло внушить Лоретт ненависть к тете, которая прорвалась наружу, когда Берк привел ее в квартиру Глори вечером в ту среду. Возможно, девушка прибыла в Нью-Йорк с целью выследить тетю и расправиться с ней. В таком случае Лоретт говорила правду, что ничего не знала о наследстве.
— Эта теория предполагает еще один интересный аспект, — сказал Эллери. — Если Лоретт убила Глори Гилд из ненависти, а не ради ее состояния, то Карлос Армандо мог планировать убийство Глори руками сообщницы, но Лоретт опередила эту сообщницу.
Инспектор пожал плечами:
— Вполне возможно.
— Если так, то зачем настаивать, что в гонке к убийству Фиолетовую Вуаль опередила Лоретт? Почему все не могло произойти совсем наоборот?
— Потому что, — ответил старик, — у нас нет доказательств в отношении Фиолетовой Вуали, как ты ее называешь, но есть доказательство против Лоретт.
— Револьвер 38-го калибра?
— Вот именно.
Эллери задумался. Он теоретизировал, исключительно упражняя мозг, и не верил ни в одну из своих теорий, хотя не мог бы объяснить отцу, почему, если не считать упомянутого зуда в пальцах.
