Сержант Дивоу удалился с пакетом в руке. Никто не произнес ни слова. Вернувшись, сержант протянул пакет Эллери:
— Лейтенант дал добро, мистер Квин. Но он хочет, чтобы вы позвонили ему, когда посмотрите, что там внутри.
Пакет был завернут в такую же красно-зеленую фольгу и перевязан такой же позолоченной лентой, к которой была прикреплена открытка с Санта-Клаусом, адресованная Джону Себастьяну.
Внутри оказалась такая же белая коробка. Подняв крышку, Эллери увидел два маленьких предмета в красной папиросной бумаге, а на них белую карточку с отпечатанным на машинке стишком.
Он прочел его вслух:
Во второй же вечер Святок
Шлет любовь твоя в подарок
Д в е р ь с панелью сосновой,
Как раз для этажа второго,
И с цветным стеклом о к н о,
Для этажа внизу оно.
— Господи! — воскликнул доктор Дарк.
Эллери развернул предметы. Один из них оказался миниатюрной дверцей с сосновой панелью, а другой — крошечным окошком с цветным стеклом.
— Джон.
— Да, Эллери?
— После того как я показал вчерашнюю коробку лейтенанту Луриа, что ты с ней сделал?
— Отнес назад к себе в комнату.
— Принеси домик, ладно?
В ожидании Джона никто не двинулся с места.
— Шутке конец, Расти? — усмехнулась Вэл Уоррен. — По-моему, она только начинается.
Расти не ответила.
Вернувшись с игрушечным домиком, Джон молча поставил его на стол. Эллери так же молча взял сосновую дверцу из новой коробки и вставил ее в проем на верхнем этаже домика. Она подошла идеально, как и цветное окошко к пустому проему на первом этаже.
— Эллери. — В голосе Эллен звучал испуг. — На обороте этой карточки есть карандашные пометки?
— Нет. — Эллери убедился в этом в первую очередь.
— Какое-то безумие! — воскликнул Джон. — Кто, черт возьми, все это вытворяет? И почему? Даже самая грязная шутка имеет какой-то смысл. А какой смысл тут?
— Какой номер телефона Луриа? — обратился к сержанту Эллери.
— Как и Джон, Луриа склонен думать, что это работа психопата, — сообщил он, вернувшись после разговора с лейтенантом. — Но я не согласен. Здесь ощущается вполне здравый рассудок и смертельная угроза. — Эллери посмотрел на домик. — Вчера вечером Джон получил «недостроенный» дом, а сегодня — две недостающие его части. Понятия не имею, что это должно означать, но я не верю, что это будет выглядеть все более таинственным. События должны иметь под собой какую-то рациональную мотивацию и с продолжением игры становиться яснее. Давайте суммируем имеющиеся у нас данные.
Эллери начал мерить шагами комнату, обращаясь то к полу, то к камину, то к потолку.
— Число подарков теперь становится важным фактором. Вчера вечером в коробке было три предмета, а сегодня — два. Следовательно, мы можем ожидать дальнейших количественных изменений. Но они не отражаются на внешней вероятности того, что подарков будет двенадцать — в каждый вечер Святок. Общее количество, в конце концов, может быть как-то связано с числом «двенадцать». На данном этапе мы не можем идти дальше.
— Неужели вы говорите серьезно, Квин? — недоверчиво спросил Дэн Фримен и робко улыбнулся остальным, словно приглашая их присоединиться к его недоверию. Но никто не улыбнулся.
— Я просто играю в эту игру, мистер Фримен, — ответил Эллери.
Один за другим они уходили спать, пока в гостиной не остались только Эллери и Джон Себастьян.
Двое молодых людей молча сидели перед тлеющим в камине огнем.
— Не вижу ни единого просвета в этой чертовщине, — сказал наконец Джон.
Поднявшись, он смешал пару порций виски с содовой, протянул одну Эллери и сел с другим стаканом.
— Такие вещи по твоей части, не так ли, Эллери?
— Только не в данный момент.
— Ты знаешь, что я имею в виду. У тебя пытливый ум, который подмечает вещи, недоступные обычным болванам. По крайней мере, такова твоя репутация. Хоть что-нибудь во всем этом имеет для тебя какой-то смысл?
Эллери покачал головой:
— Мне это не по зубам, Джон, во всяком случае пока. Вероятно, потому, что в этом уравнении слишком много неизвестных. — Он поставил стакан. — Ты уверен, что не знаешь ничего, способного помочь?
Молодой поэт казался удивленным.
— Я? О чем ты?
— Мне известен как минимум один факт, который ты скрываешь. Ты сказал, что 6 января должны произойти четыре события. Ты вступишь во владение состоянием твоего отца, будет опубликована твоя книга, ты женишься на Расти, а четвертое событие, по твоим словам, должно стать сюрпризом. Что это за событие?
Джон покусывал губу.
— Возможно, Джон, оно имеет отношение к этим подаркам.
— Не вижу какое? Фактически, я знаю, что это не так. — Джон встал и снова подошел к графину с виски. — Нет, оно не имеет ничего общего с этими рождественскими коробками.
— А с убийством старика? — спокойно осведомился Эллери.
— Тоже ничего!
Эллери поднял брови:
— Ты говоришь так, словно не уверен в этом.
— Конечно, уверен! Готов поставить на кон собственную жизнь, что это так!
Эллери поднял стакан, допил виски и встал:
— Может быть, Джон, ты делаешь именно это. Доброй ночи.
Эллери медленно поднимался по широкой лестнице. Ранее он отметил заметно усилившуюся за последние два дня раздражительность своего друга, но не придал ей особого значения. Теперь ему казалось, что она может иметь какую-то связь с тайной. Что скрывает Джон? Его озадаченность событиями последних двух суток казалась достаточно искренней. Неужели это игра?
Что-то заставило Эллери вскинуть голову.
Верхний коридор тянулся через лестничную площадку, мимо дверей спален в двух направлениях и сворачивал в невидимые Эллери крылья дома.
Из-за угла слева, тускло освещенного ночником, появилась мужская фигура. Когда мужчина проходил под ночником, Эллери четко разглядел его лицо.
Это был Джон. Он сразу же открыл дверь своей спальни и исчез.
Эллери недоумевал. Он оставил Джона внизу в гостиной минуту назад — каким же образом тот мог подняться раньше его? Это невозможно! Разве только... Ну конечно! Должно быть, он воспользовался черной лестницей из кухни.
