— Могу. Вот послушайте. Как раз в этом месте сэр Уолтер Рэли [4] бросил на землю свой плащ, чтобы королева Елизавета могла пройти по грязи и лужам и не запачкать туфли.
— Неужели прямо здесь? — с сомнением спросил Саймон.
Он даже встал с покрывала и начал вглядываться в травянистую почву, словно надеялся обнаружить там следы королевских туфель. Или на худой конец отпечатки плаща сэра Рэли.
— Что вы делаете?
Гиацинта тоже вскочила с места. К ней присоединился Грегори:
— Что вы ищете?
Саймон с деланным удивлением уставился на детей:
— Как что? Лужи и грязь, конечно.
— Откуда? Сегодня сухо.
Саймон с сомнением покачал головой:
— Это только кажется. А вдруг в траве найдется ямка, заполненная водой?
— Ну и что с того?
Девочка была явно заинтригована. Мальчик же делал вид, что ему и так все ясно и не о чем говорить.
— Я хочу знать заранее, — сохраняя полную серьезность, начал объяснять Саймон, — встретятся ли на нашем пути обратно лужи и грязь, и подготовить свой плащ, чтобы бросить на них.
— Зачем? — в отчаянии спросила Гиацинта. — Ну зачем?
— Чтобы вы не промочили туфли.
— Но у вас нет плаща, сэр! — закричала она.
— Значит, брошу рубашку.
— Но здесь нет никаких луж!
Саймон издал вздох облегчения:
— Тогда я спасен.
Гиацинта смотрела на него с подозрением:
— Вы смеетесь надо мной, сэр?
— А как вы сами думаете?
— Думаю, да… — Она в самом деле ненадолго задумалась. Потом сказала:
— Но вы мне нравитесь. Если вы женитесь на моей сестре…
Дафна чуть не подавилась бисквитом и закашлялась.
— И что тогда? — глядя только на девочку, спросил Саймон.
— Тогда знайте, я не против.
Он продолжал смотреть на нее. Еще немного подумав, она прибавила:
— Но если не женитесь на ней, тоже будет неплохо… Тогда дождетесь меня.
Что ответить на первое и на второе предположения, Саймон не знал и был весьма благодарен Грегори, когда тот дернул сестренку за косу и кинулся бежать, а она — за ним.
— Насколько я понимаю, — со смехом сказала Дафна, — Грегори бросил вам спасательный круг.
— Он здорово меня выручил. Я совершенно не умею обращаться с детьми… Сколько лет Гиацинте?
— Около десяти. По-моему, вы прекрасно сходитесь с ними. Почему вы спросили о возрасте?
— Иногда она рассуждает совсем как взрослая. Как ваша мать.
— Не бойтесь. Это просто обезьянничанье. Вам ничего не грозит, ваша светлость. Ни от нее, ни от меня.
Теперь его спас от ответа возглас леди Бриджертон:
— Собираемся! Уже поздно.
Саймон достал карманные часы:
— Еще только три.
Дафна беспомощно передернула плечами:
— У мамы свое понятие о времени. Она считает, что леди должна к пяти часам обязательно быть дома.
— Но почему?
— Объяснить это сложно. Просто одно из незыблемых правил, усвоенных с детства и передаваемых по наследству. Я привыкла не задавать лишних вопросов, потому что бесполезно… Идемте.
Они направились к пришвартованной у пристани яхте. Дафна заметила, что с лица Саймона исчезло оживление, появившееся во время разговора с Гиацинтой, оно снова стало замкнутым, даже печальным. Совсем другое лицо. Ей стало его жаль, она попыталась весело улыбнуться и произнесла:
— Вы говорили, что не общались с детьми. Но у вас просто природное умение делать это.
Он ничего не отвечал. Она ласково потрепала его по рукаву:
— Из вас получится прекрасный отец, я уверена. Дети любят и понимают шутки.
Он так резко повернулся к ней, что она испугалась.
— По-моему, я уже говорил вам, что не имею намерения жениться. Никогда.
— Но я…
— Поэтому нет никакого смысла разговаривать о моем отцовстве.
— Я… простите.
Она постаралась выдавить улыбку перед тем, как отвернуться, и надеялась, что он не заметил, как у нее задрожали губы. Разумеется, она прекрасно знала, что их ухаживание друг за другом — всего лишь игра, однако не могла сдержать охватившего ее чувства разочарования. Словно на что-то надеялась. Чего- то ожидала. Хотела…
Они подошли к причалу, где собрались остальные. Несколько человек были уже на борту яхты. Грегори, приплясывая, подпрыгивал на узких сходнях.
— Грегори! — крикнула леди Бриджертон. — Прекрати сейчас же!
Он утихомирился, но остался на сходнях.
— Сойди оттуда! — вновь закричала мать. — Иди на палубу или спускайся на берег!
Саймон отошел от Дафны и поспешил к яхте.
— Мальчик может поскользнуться, — пробормотал он. — Доски сейчас сырые.
Грегори опять начал отплясывать воинственный танец.
— Эй! Что тебе мама сказала?
Это крикнула Гиацинта, но в ответ брат показал ей язык.
Дафна поспешила вслед за Саймоном, говоря:
— Какой упрямый… Надеюсь, с ним ничего не случится.
— Если помешают канаты, на которые он свалится. А если нет…
Саймон был уже почти рядом с разыгравшимся мальчиком.
— Пройди на палубу, Грегори, — окликнул он его, — и дай мне пройти!
— А почему вы без Дафны? — спросил тот. — Помогите ей. Я и сам взойду.
Саймону захотелось схватить его за шиворот и стащить с опасной доски, изменив тем самым мнение Дафны о себе как о человеке, умеющем достойно обходиться с детьми.
С палубы к попытке унять Грегори присоединился Энтони. Перегнувшись через борт, он грозно закричал:
— Эй, ты! Сейчас же марш на борт!
Дальше все произошло почти мгновенно, но в глазах наблюдавших растянулось, как это бывает, на более длительное время, за которое они (те, кто наблюдал) успели увидеть несколько картин, сменивших друг друга.
Сначала Грегори поскользнулся на сходнях и беспомощно взмахнул руками. Затем ему на помощь с обеих сторон кинулись Саймон и Энтони. Грегори, резко повернувшись, толкнул брата, и тот, совершенно не ожидая этого, взмахнул протянутыми для помощи руками и начал падать в воду. Но перед этим столкнулся с бежавшим снизу Саймоном, который тоже не смог удержать равновесия и тоже оказался в Темзе… А что же Грегори? Каким-то чудом он удержался на скользкой доске и ползком, как краб, влез на борт.
Дафна прикрыла рот рукой не то от ужаса, не то от приступа дикого смеха.
