шанс.
Пока Джек раздумывал, что же из этого выйдет, в комнате появилась Грейс.
— Вы желали видеть меня, Ваша светлость?
Мгновение Уиндхем, казалось, был в замешательстве.
— Я был настолько громким?
Грейс жестом указала назад на холл.
— Вас услышал лакей…
Ах да, лакеи в Белгрейве имелись в большом количестве. Было просто удивительно, почему вдовствующая герцогиня полагала, что она в состоянии сохранить поездку в Ирландию в тайне.
Но если это и беспокоило Уиндхема, то он никак этого не показывал.
— Действительно, проходите, мисс Эверсли, — произнес Уиндхем, делая рукой приглашающий жест. — Можете занять свое место для наблюдения за этим фарсом.
Джек почувствовал себя неловко. Он не знал своего новоприобретенного кузена достаточно хорошо, и не желал знать, но это явно не было его обычным поведением. Уиндхем был слишком драматичен, слишком благороден. Он оказался в положении человека, балансирующего на краю пропасти. Джек видел все признаки этого. Он сам был их свидетелем.
Следует ли ему вмешаться? Он мог отпустить какой–нибудь глупый комментарий, чтобы разрядить напряженность. Это может помочь, но, конечно, это подтвердит мнение Уиндхема о нем, как о легкомысленном шуте, которого нельзя воспринимать всерьез.
Джек решил попридержать свой язык.
Он проследил, как Грейс вошла в комнату и остановилась у окна. Может, она и заметила его, но только мельком. Она выглядела столь же озадаченной, как и сам Джек, но намного более заинтересованной.
— Я требую объяснить, что здесь происходит, — сказал лорд Кроуленд.
— Конечно, — ответил Уиндхем. — Как грубо с моей стороны. Где мои
Джек посмотрел на Грейс. Она прикрыла рот рукой.
— Мы тут в Белгрейве провели весьма захватывающую неделю, — продолжал Уиндхем. — Такого я не мог вообразить даже в самой буйной фантазии.
— Что это значит? — Лорд Кроуленд был краток.
— Ах, да. Вероятно, Вы должны узнать, что этот человек, прямо перед вами, — Томас махнул рукой в сторону Джека, — мой кузен. Возможно даже, что он и есть герцог. — Он посмотрел на лорда Кроуленда и пожал плечами. — Мы не уверены.
Тишина. А затем:
— О, Боже!
Джек бросил быстрый взгляд на леди Амелию. Она была очень бледной. Джек не мог представить, что она сейчас думает.
— Поездка в Ирландию… — произнес ее отец.
— Должна установить факт его законнорожденности, — подтвердил Уиндхем. И затем, с болезненно веселым выражением, он продолжил: — Собирается целая компания. Даже моя бабушка едет.
Джек боролся с собой, пытаясь, чтобы его лицо не отражало то шоковое состояние, которое он испытывал. Потом он взглянул на Грейс. Та тоже в ужасе уставилась на герцога.
С другой стороны хладнокровие лорда Кроуленда выглядело зловещим.
— Мы присоединимся к вам, — произнес он.
Леди Амелия качнулась вперед.
— Отец?
Он даже не обернулся.
— Не вмешивайся, Амелия.
— Но…
— Уверяю вас, — вмешался Уиндхем, — что мы предпримем все необходимые меры со всей возможной поспешностью и сообщим вам немедленно о полученном результате.
— На чаше весов будущее моей дочери, — горячо возразил Кроуленд. — Я отправлюсь с вами, чтобы лично проверить документы.
Выражение лица Уиндхема стало зловещим, а его голос — угрожающе низким.
— Вы думаете, что мы попытаемся обмануть Вас?
— Я только защищаю права своей дочери.
— Отец, пожалуйста. — Амелия подошла к Кроуленду и положила руку на его рукав. — Пожалуйста, на минуту.
— Я сказал: не вмешивайся! — закричал ее отец и с силой стряхнул ее руку со своего рукава так, что она отшатнулась.
Джек шагнул вперед, чтобы помочь ей, но Уиндхем оказался там прежде, чем Джек успел моргнуть.
— Извинитесь перед Вашей дочерью, — потребовал Уиндхем.
Кроуленд сконфуженно пробормотал:
— О чем, черт возьми, Вы говорите?
— Извинитесь перед нею! — Взревел Уиндхем.
— Ваша светлость, — быстро произнесла Амелия, пытаясь втиснуться между этими двумя мужчинами. — Пожалуйста, не судите моего отца слишком строго. Его вынудили исключительные обстоятельства.
— Никто не знает этого лучше, чем я. — Пока Уиндхем говорил это, он не смотрел на Амелию, зато не сводил глаз с лица ее отца, а затем он добавил: — Извинитесь перед Амелией, или я буду вынужден указать Вам на дверь.
Впервые, Джек восхищался им. Он уже понял, что уважает Уиндхема, но это было совсем не одно и то же. Уиндхем был скучен, по его скромному мнению, но все, что Уиндхем делал, каждое его решение и действие — все было ради других. Все это делалось ради наследия Уиндхемов, а не ради конкретного человека. Было невозможно не уважать такого человека.
Но сейчас происходило нечто совсем другое. Герцог защищал не своих людей, а одного единственного человека. И сделать это было намного труднее.
И все же, глядя в этот миг на Уиндхема, Джек сказал бы, что тот держится также естественно, как дышит.
— Я сожалею, — сказал, наконец, лорд Кроуленд, выглядя при этом так, словно был не совсем уверен в том, что только что случилось. — Амелия, ты же знаешь, я…
— Я знаю, — сказала девушка, прерывая его.
Тут, наконец, и Джек оказался в центре внимания.
— Кто этот человек? — спросил лорд Кроуленд, махнув рукой в его направлении.
Джек повернулся к Уиндхему и выгнул бровь, предоставляя тому возможность ответить.
— Он — сын старшего брата моего отца, — сказал Уиндхем лорду Кроуленду.
— Чарльза? — спросила Амелия.
— Джона.
Лорд Кроуленд кивнул, все еще адресуя свои вопросы Уиндхему.
— Вы совершенно в этом уверены?
Томас только пожал плечами.
— Вы можете сами взглянуть на портрет.
— Но его имя…
— Было Кэвендиш при рождении, — вмешался Джек. Если он стал предметом обсуждения, он, черт возьми, примет в этом участие. — Я стал Кэвендишем–Одли в школе. Вы можете проверить документы, если пожелаете.
— Здесь? — спросил Кроуленд.
— В Эннискиллене. Я приехал в Англию только после службы в армии.
— Я уверен в том, что он — кровный родственник, — спокойно сказал Уиндхем. — Остается лишь определить законность его происхождения.
Джек взглянул на него с удивлением. Первый раз Уиндхем вслух публично признал его
