Кейт.
И что тут дурного? Всего один день! Вряд ли он влюбится в собственную жену, проведя вместе с ней один день!
Энтони тут же напомнил себе, что никакой опасности влюбиться вообще не существует. Он женат почти месяц и до сего времени сумел уберечься от слишком пылкой привязанности к Кейт. И нет причин считать, будто он и дальше не сумеет сохранить нынешнее положение вещей.
Весьма довольный собой, он глотнул бренди. И поднял глаза, заслышав шаги жены.
– По-моему, Эдвина влюбилась, – сообщила она с ослепительной улыбкой. Энтони ощутил, как напряглось все тело. До чего же он странно реагирует на ее улыбки, причем это происходит постоянно и чертовски досаждает!
Не всегда, конечно. Он вовсе не возражал против подобного состояния при условии, что за ним следовало немедленное путешествие в спальню.
Но мысли Кейт, очевидно, приняли совершенно иное, чем у него, направление, поскольку она предпочла сидеть напротив мужа, хотя в кресле было достаточно места для двоих, если, конечно, эти двое обожали сидеть в обнимку. Даже стул, стоявший наискосок от его кресла, и то был бы удобнее: по крайней мере тогда Энтони мог бы сдернуть с него Кейт и усадить себе на колени. Если же он попытается проделать этот маневр, когда она сидит по другую сторону стола, придется протащить ее по чайному сервизу.
Энтони чуть прищурился, оценивая ситуацию, пытаясь определить, сколько чая прольется на пол, в какую сумму обойдется замена ковра и действительно ли его заботят столь незначительные расходы…
– Энтони! Ты меня слышал?
Он поднял голову.
Кейт сложила руки на коленях и подалась вперед, с видом сосредоточенным и слегка раздраженным.
– Ты меня слышал? – повторила она. Он моргнул.
– Прости, нет.
Кейт подняла глаза к небу, но воздержалась от упреков.
– Я говорила, что нам следует как-нибудь пригласить к ужину Эдвину и ее молодого человека. Посмотреть, подходят ли они друг другу. Я еще не видела, чтобы она так интересовалась мужчиной.
Энтони потянулся к печенью. Он был голоден и почти отказался от мысли усадить жену на колени. С другой стороны, если убрать с середины стола чашки и блюдца, последствия будут не столь печальны…
Он незаметно отодвинул в сторону поднос с сервизом.
– Хммм? – промычал он, жуя печенье. – Ах да, конечно, Эдвина достойна быть счастливой.
Кейт с подозрением поглядывала на мужа.
– Может, налить тебе чаю? Я не слишком большая поклонница бренди, да и песочное печенье вкуснее с чаем.
Собственно говоря, Энтони считал, что бренди прекрасно сочетается с песочным печеньем, но неплохо бы опустошить чайник, на случай если он опрокинется.
– Прекрасная мысль, – согласился он. – Чай – именно то, что мне нужно. Понять не могу, почему сам об этом не подумал.
– Я тоже не понимаю, – язвительно пробормотала Кейт. Энтони ответил жизнерадостной улыбкой и взял чашку из ее рук.
– Спасибо, – поблагодарил он, проверяя, добавила ли она молока. Оказалось, что добавила. Впрочем, он не удивился: Кейт прекрасно запоминала подобные мелочи.
– Чай еще не остыл? – вежливо спросила Кейт.
Энтони осушил чашку.
– Ни в коем случае, – довольно выдохнул он. – Нельзя ли попросить тебя налить еще?
– Похоже, ты вдруг полюбил чай, – сухо обронила она.
Энтони оглядел чайник, прикидывая, сколько чая в нем еще осталось и можно ли допить все до конца, не ощутив настоятельной потребности облегчиться.
– Почему бы не присоединиться ко мне? – предложил он. – По-моему, тебя мучает жажда.
– Разве? – удивилась Кейт. Энтони кивнул:
– Мне так показалось.
– Разумеется.
– Не осталось ли чая еще на одну чашечку? – спросил он как можно более небрежно.
– Если и не осталось, я всегда могу попросить кухарку заварить новый.
– О нет, это совершенно ни к чему! – воскликнул он, возможно, немного громче, чем надо. – Хватит и того, что есть.
Кейт наклоняла чайник, пока в чашку не вылились последние капли. Добавила немного молока и молча подала мужу, хотя вскинутые брови выражали ее мысли красноречивее всяких слов.
Пока он нехотя пил чай – живот уже был слишком полон, чтобы глотать его залпом, – Кейт откашлялась и спросила:
