мошенником… Но как насчет вас, мистер Лейн? Вы ведь не можете…
— Нет, — улыбнулся старый джентльмен. — Я не стану беспокоить Клеев. Но у меня есть идея… Где живет отец Мьюр?
— В маленьком доме возле тюремных стен, — сказала я. — Не так ли, папа?
— Угу. Идея неплохая. Кажется, вы упомянули, что знали его?
— И очень хорошо. Он славный человек. Я нанесу ему визит и избавлю себя от необходимости оплачивать счет в отеле. Вы поедете со мной, а потом Дромио отвезет вас к Клеям.
Отец указал направление шоферу, машина обогнула город и начала длинный подъем на холм с безобразным серым сооружением наверху. Проехав мимо дома Клеев, мы остановились менее чем в сотне ярдов от главного входа в тюрьму у каркасного домика, увитого плющом, с ранними розами в саду и большими креслами-качалками на террасе.
Дромио надавил на клаксон, и парадная дверь открылась, как только мистер Лейн зашагал по дорожке. В дверях появился отец Мьюр в кое-как надетой сутане — его мягкое стариковское лицо сморщилось, когда он пытался разглядеть посетителя сквозь толстые стекла очков.
Когда священник узнал гостя, на его лице отразились удивление и радость.
— Друри Лейн! — воскликнул он, горячо пожимая руку визитеру. — Глазам своим не верю! Что вы здесь делаете? Господи, как же я рад вас видеть! Входите, входите.
Мы не слышали негромкий ответ мистера Лейна. Затем добрый падре заметил нас в машине и, подобрав полы сутаны, поспешил по дорожке.
— Не ждал такой чести! — Лицо старика сияло. — Почему бы вам не войти? Я уговорил мистера Лейна погостить у меня — он сказал, что прибыл в Лидс с визитом, — но вы, по крайней мере, могли бы выпить чашку чаю…
Я собиралась согласиться, когда увидела, как старый актер, стоя на крыльце, резко покачал головой.
— Очень жаль, — быстро сказала я, прежде чем отец успел открыть рот, — но мы опаздываем к Клеям. Спасибо, отец Мьюр, мы зайдем как-нибудь в другой раз.
Дромио отнес два тяжелых чемодана на крыльцо, переглянулся с хозяином и вернулся в автомобиль, чтобы отвезти нас с холма. Мы видели, как высокая фигура мистера Лейна исчезла в доме, в то время как отец Мьюр все еще стоял там, где мы расстались, с сожалением глядя нам вслед.
Нам не составило труда вновь водвориться в качестве гостей в доме Клеев — когда мы прибыли, там была только пожилая экономка Марта, у которой наш приезд не вызвал вопросов. Поэтому мы заняли прежние спальни, а когда через час Джереми и его отец вернулись из каменоломен на ленч, спокойно ожидали на крыльце — боюсь, что это спокойствие было внешним и не соответствовало нашим подлинным чувствам. Но Илайхью Клей тепло нас приветствовал, а Джереми уставился на меня, словно я была видением, которое однажды посетило его с весьма удовлетворительным результатом и которое он никак не ожидал увидеть вновь. Первое, что он сделал, восстановив самообладание, — это отвел меня в беседку позади дома и попытался поцеловать, даже не смахнув каменную пыль с лица. Когда я выскользнула из его объятий и почувствовала, как его губы скользнули по моему уху, то осознала, что, выражаясь фигурально, вернулась домой и в status quo ante fuit.[46]
Во второй половине дня нас поднял с крыльца гудок автомобиля, и мы увидели свернувший на подъездную аллею длинный лимузин Лейна. Дромио усмехался за рулем, а старый джентльмен махал рукой из салона.
— Мне очень любопытна, инспектор, история с беднягой в окружной тюрьме Лидса, — сказал мистер Лейн, будучи представлен обоим Клеям, словно лишь мельком слышал об Аароне Доу и задавал праздный вопрос.
— Полагаю, вам рассказал об этом старый капеллан, — не моргнув глазом отозвался отец. — Печальная история… Кажется, вы собирались съездить в город?
Меня интересовало, почему мистер Лейн с такой осторожностью упоминает о своем остром интересе к делу. Я надеялась, что он не подозревает… При этой мысли я бросила взгляд на Клеев. Илайхью Клей улыбался гостю, а Джереми с благоговением уставился на его атлетическую фигуру. Конечно, Друри Лейн был знаменитостью и, судя по его непринужденным манерам, привык к восторгам публики.
— Да, — сказал он. — Отец Мьюр думает, что я мог бы помочь ему. Мне бы хотелось повидать беднягу. Не могли бы вы устроить это для меня, инспектор? Насколько я понимаю, вы entree[47] к окружному прокурору.
— Я могу познакомить вас с ним. Пэтти, тебе лучше поехать с нами. Надеюсь, вы извините нас, Клей?
Спустя две минуты мы уже сидели рядом с мистером Лейном в лимузине, направляясь в город.
— Почему вы не хотите, чтобы они знали, для чего вы здесь? — осведомился отец.
— Не по какой-либо особой причине, — рассеянно ответил мистер Лейн. — Просто, мне кажется, что чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Мы же не хотим вспугнуть убийцу… Так это и есть Илайхью Клей? Выглядит честным бизнесменом, который отшатывается от малейшего намека на теневую деятельность, но, тем не менее, ведет дела беспощадно.
— Думаю, вы стараетесь нас отвлечь, — строго заметила я. — Вы что-то прячете в рукаве, мистер Лейн.
Он рассмеялся:
— Вы переоцениваете мое коварство, дорогая. Я говорю то, что думаю. Помните, что все это ново для меня, и я должен нащупать путь, прежде чем действовать открыто.
Мы нашли Джона Хьюма в его офисе.
— Так вы Друри Лейн, — сказал он, когда мы представили их друг другу. — Я польщен, сэр. Вы были одним из идолов моего детства. Что привело вас сюда?
— Стариковское любопытство, — улыбнулся мистер Лейн. — Теперь, когда меня положили на пыльную театральную полку для устаревшего реквизита, я постоянно вмешиваюсь в чужие дела и, несомненно, выгляжу назойливым… Мне бы очень хотелось увидеть Аарона Доу.
— Ого! — воскликнул Хьюм, быстро взглянув на отца и на меня. — Вижу, инспектор и мисс Тамм вызвали подкрепление. Ну почему бы и нет? Как я уже неоднократно объяснял, мистер Лейн, я прокурор, а не палач. Сейчас я считаю Доу виновным в убийстве. Но если вы сумеете доказать обратное, я с радостью помогу защите опровергнуть обвинение.
— Несомненно, это делает вам честь, — сухо промолвил мистер Лейн. — Когда мы сможем увидеть Доу?
— Сразу же. Я распоряжусь, чтобы его доставили сюда.
— Нет-нет! — быстро возразил старый джентльмен. — Мы не станем вас затруднять. Если это возможно, мы бы хотели повидаться с ним в тюрьме.
— Как вам угодно. — Пожав плечами, окружной прокурор написал распоряжение.
Вооруженные этим документом, мы отправились в окружную тюрьму, находившуюся неподалеку, и вскоре следовали за надзирателем по тускло освещенному коридору с зарешеченными камерами к месту заключения Аарона Доу.
Однажды в Вене знаменитый молодой хирург пригласил меня осмотреть новую больницу. Когда мы вышли из пустого операционного зала, изможденный человек, сидящий на скамье, встал и посмотрел на хирурга, очевидно решив, что он вышел из комнаты, где оперировали кого-то из его близких. Никогда не забуду выражения лица этого бедняги — мучительный страх, смешанный с робкой надеждой…
Лицо Аарона Доу, когда он услышал, как ключ поворачивается в замке его камеры, и увидел через решетку нашу маленькую группу, приняло такое же выражение. Куда только девалась «уверенность», которую, по словам окружного прокурора, якобы проявил Доу после встречи с доктором Фосеттом! Перед нами был отнюдь не обвиняемый, уверенный в своем оправдании. На лице старика мелькнула лишь тень надежды загнанного зверя, почуявшего путь к спасению. Мелкие заостренные черты были стертыми, как на рисунке углем, по которому кто-то небрежно провел рукой. Окруженные красными ободками глаза напоминали блуждающие огоньки. Он был небрит, одежда грязная.
