История о двух сестрах

губам, — что не закончу свои дни с одним-единственным поцелуем.

Шарлотта смогла лишь слегка покачать головой.

— Как же это произошло? — прошептала она.

Он удивленно вскинул голову.

— Как же произошло что?

— Это, — ответила она, словно это короткое местоимение могло все объяснить. — Ты. Я. Ты мой муж.

Он улыбнулся.

— Я в курсе.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знал, — сказала она поспешно.

Он выглядел слегка позабавленным ее серьезностью.

— Что угодно, — тихо сказал он.

— Я сначала не хотела, чтобы так вышло, — сказала она, понимая, что этот момент очень важен. Ее брак был поспешно заключен, но он будет построен на честности, и она должна ему сказать, что в ее сердце. — Когда ты попросил меня занять место Лидии…

— Не говори так, — перебил он, его голос был тихим, но в нем чувствовалось напряжение.

— Что ты имеешь в виду?

Его голубые глаза полыхнули завораживающим огнем.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что заняла чье-то место. Ты моя жена. Ты. Шарлотта. Ты мой главный выбор, мой единственный выбор. — Его руки крепко сжали ее ладони, и напряжение в его голосе возросло. — Я благодарю Бога за тот день, когда твоя сестра решила, что ей необходимо в жизни больше поэзии.

Шарлотта почувствовала, что от удивления ее губы приоткрылись. Его слова заставили ее почувствовать себя больше, чем любимой; она почувствовала себя желанной.

— Я хочу, чтобы ты знал… — повторила она, опасаясь, что если слишком сильно сфокусируется на его словах, а не на своих, то растает в его объятиях прежде, чем скажет то, что ей нужно сказать. — Я хочу, чтобы ты знал, что я знаю, каждой клеточкой своего сердца, что я сделала правильный выбор, когда вышла за тебя этим утром. Я не знаю, откуда я знаю, и не думаю, что во всем этом есть какой-то смысл, а небеса знают, что ничто я так не ценю, как здравый смысл, но… но…

Он привлек ее к себе.

— Я знаю, — сказал он, его слова были заглушены ее волосами. — Знаю.

— Я думаю, что, возможно, люблю тебя, — прошептала она ему в рубашку, найдя в себе мужество произнести эти слова только, когда не смотрела ему в глаза.

Он застыл.

— Что ты сказала?

— Извини, — пролепетала она, чувствуя, как упало ее сердце от его реакции. — Я не должна была ничего говорить. Не сейчас.

Его ладони коснулись ее щек, и у нее не было другого выбора, кроме как посмотреть ему прямо в глаза.

— Что ты сказала? — повторил он свой вопрос.

— Я думаю, что люблю тебя, — прошептала она. — Я не уверена. Я никогда не любила раньше, поэтому не очень знакома с этим чувством, но…

— Я уверен, — его срывающийся голос был переполнен эмоциями. — Я уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя и не знаю, что бы я сделал, если бы ты не согласилась выйти за меня замуж.

Ее губы дрогнули в неожиданной усмешке.

— Ты бы нашел способ убедить меня — сказала она.

— Я бы занялся с тобой любовью прямо там, в библиотеке твоего отца, если бы это потребовалось, — ответил он, его губы дьявольски усмехались.

— Я верю, что ты так бы и сделал, — медленно произнесла она, ее собственный рот тоже начал расползаться в усмешке.

— И я заверяю тебя, — прошептал он, касаясь легким поцелуем ее уха, — что я был бы очень, очень убедительным.

— Я и не сомневаюсь, — ответила она, но ее дыхание сбилось.

— Вообще-то, — пробормотал он, в то время как его пальцы трудились над пуговицами на спинке ее платья, — мне, пожалуй, надо убедить тебя сейчас.

Шарлотта резко вдохнула, ощутив спиной прохладный воздух. Теперь в любой момент лиф ее платья мог упасть, и она предстанет перед ним, как только жена стоит перед своим мужем.

Он был так близко, что она могла ощутить жар, исходящий от его кожи, уловить малейший отзвук его дыхания.

— Не беспокойся, — прошептал он, его слова коснулись ее уха, как ласка. — Я обещаю, что тебе будет хорошо.

— Я знаю, — ответила она дрожащим голосом. А затем все же улыбнулась: — Но я все равно имею право быть нервной.

Он прижал ее к себе, сотрясаясь от смеха.

— Ты можешь быть, какой захочешь, — сказал он, — до тех пор пока ты принадлежишь мне.

— Навсегда, — поклялась она. — Навсегда.

Он сделал шаг назад, чтобы скинуть рубашку, оставив Шарлотту стоять, прижимая к себе лиф платья, удивляясь холодному потоку воздуху на своей спине.

— Хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он.

Ее глаза расширились. Этого она не ожидала.

— Чтобы ты побыла наедине, прежде чем заберешься в кровать, — пояснил он.

— О. — Она моргнула. — Это так делается?

— Так это обычно делается, — сказал он. — Хотя это должно быть по-другому.

— А как ты хочешь это сделать? — прошептала она.

В его глазах разгорелся огонь.

— Я хочу снять с тебя каждый клочок одежды сам.

Она вздрогнула.

— А затем я хочу положить тебя на постель, чтобы я мог смотреть на тебя.

Ее сердце начало учащенно биться.

— А потом, — сказал он, скидывая рубашку на пол и делая шаг к Шарлотте, — я думаю, что захочу поцеловать каждый дюйм твоего тела.

Она перестала дышать.

— Если ты не против, — добавил он с обольстительной кривоватой улыбкой.

— Я не против, — выпалила Шарлотта и покраснела, когда поняла, что именно она сказала. Но Нед только рассмеялся, когда его руки накрыли ее и легко спустили вниз лиф ее платья. Шарлотта задержала дыхание, когда стояла обнаженная перед ним, не в силах отвести взгляда от его лица — или сдержать приступ гордости, которую она ощутила, увидев восхищение в его глазах.

— Ты так прекрасна, — выдохнул он, и в его голосе слышалась почтительность с налетом благоговейного трепета. Его ладони накрыли ее грудь, словно изучая ее тяжесть, и на мгновение ей показалось, что он испытывает боль. Его глаза были закрыты, по телу прошла дрожь, а когда он вновь на нее посмотрел, в выражении его лица было нечто, чего Шарлотта никогда не видела.

Это было выше желания, сильнее необходимости.

Он помог ее платью соскользнуть на пол, затем поднял ее на руки и отнес на кровать, остановившись на мгновение, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем в мгновение ока он освободился от остатков одежды и накрыл ее тело своим.

— Знаешь ли ты, как сильно ты мне нужна? — прошептал Нед, застонав, когда прижался крепко своими бедрами к ее. — Можешь ли понять?